На работе меня сегодня не увидят. Хотя, какая это работа, ни ответственности, ни подруг. Иду прочь, вроде бы в сторону метро. По лужам, через проезжую часть, не глядя по сторонам. Мне возмущенно сигналят, ругаются, и даже предлагают подвезти. Не отвечаю, мне все равно. Не знаю, как жить дальше.

Снег повалил. Поднимаю воротник шубы, кутаюсь в шарф. Мама звонит, беспокоится. Коротко отвечаю искусственно-бодрым голосом. Потом входящий от шефа. Не снимаю трубку. Мне нечего ему сказать. А он звонит и звонит.

Вхожу в метро — надо же, не ошиблась дорогой. Понимаю, что надо что-то решить с работой, хотя бы на время.

Набираю Арсения, у которого отпрашиваются, когда необходимо, остальные коллеги из моего кабинета:

— Привет, это Воробьева. Я заболела. Отлежусь — приду завтра или послезавтра.

— Да, конечно, лежи, отдыхай. Голос-то какой больной! Если хуже — сразу врача на дом, не рискуй.

Добираюсь домой. Там уже никого. Отключаю телефон и ложусь. Я все выдумала. Сама его придумала, сама влюбилась, и осталась с носом тоже сама.

Больше суток валяюсь в постели. Домашние на цыпочках ходят мимо, еду-питье оставляют. Меня воротит от всего. Наконец, сама собой приходит в голову здравая мысль, что страдаю из-за того, чего даже не было. Вот если бы он меня бросил… Тут, кстати, Наташа на встречу зовет. И филиппинская краска побледнела. Встаю и иду. Жизнь продолжается. Вроде бы.

Вечером набираю Евгения. Снимает с первого гудка.

— Как ты?! Что с тобой, маленькая? — хрипит, словно сам больной.

— Наверное, давление упало.

— А у меня подскочило. Были бы вместе, уравняли бы друг друга. Хочешь, я приеду, а, Марин?

— Нет. Считай, что у меня все прошло. Приду на работу завтра, чтобы не портить тебе отчетность. И дай мне какое-нибудь настоящее задание, чтобы не просто так просиживать штаны!

— Хорошо, завтра же подберу. Что еще для тебя сделать? — судя по голосу, готов на многое.

— Не вызывай меня так как всегда, пожалуйста. Я сейчас не могу.

— Понятно… А давай квартиру посмотрим? Настроение сразу поднимется.

Квартиру. Знает, чем зацепить… Нет, даже ее сейчас не хочу.

— Потом, когда-нибудь. Пока.

— Подожди, не клади трубку! — торопится. — Мы на днях опять летим в Манилу. Почти тем же составом. Там в цеху ЧП. Охлаждение, что ли, не сработало. Или что похуже. Будем разбираться на месте. Присоединишься? Только не говори «нет» сразу. Подумай, прошу. Это здешняя слякотная погода тебя вымотала. Там, на солнце, на пляже сразу придешь в себя, девочка.

Вздыхаю и соглашаюсь. Такая, значит, моя судьба. Может, и правда, от перемены места депрессия скорее пройдет. И океану я обещала вернуться. Рисую по памяти дорогого человека еще и в профиль.

Два дня хожу на работу как зомби. В проходной держу наготове портреты. Но ЕГО нет. Плачу каждую ночь.

В день вылета самостоятельно добираюсь до аэропорта, выхожу из такси. Вдруг приходит сообщение от шефа: «К нам неожиданно присоединилась Анна Филипповна. Все билеты уже у нее. Старайся не привлекать к себе внимание. Мы у стойки регистрации. Подтверди прием и сотри всю переписку, все входящие от меня».

Вот это поворот! Честно говоря, меня порадовала эта новость. Желания развлекать Евгения нет вообще никакого. Интересно, что жену он всегда называет только так — по имени-отчеству. Высокие отношения, похоже.

Вижу издалека Евгения с супругой и группой коллег. Подхожу, тихо здороваюсь. Мужчины поворачиваются ко мне, я всех знаю в лицо: шеф, технолог, главный инженер, охранник Савелий и… Вижу перед собой ежик светлых волос, брови вразлет, внимательный взгляд. Это ОН!

У меня опять ноги подкашиваются под его взглядом, и сердце пропускает удар, и сама собой соскальзывает сумка с плеча. Я сильно наклоняюсь, ставя ее на пол, чтобы скрыть выражение лица и внезапно задрожавшие руки. Произношу, не поднимая головы, кривящимися от волнения губами, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Я отойду ненадолго, присмотрите за вещами.

Отворачиваюсь и иду в направлении дамской комнаты, одновременно плача и смеясь.

Чудеса иногда случаются. Вдруг, совершенно неожиданно предмет моей безответной любви материализуется из бесконечности пространства и оказывается на расстоянии вытянутой руки! Я могу вволю, пусть и незаметно, любоваться ним в аэропорту и в самолете! Ну и пусть это единственное, что я могу себе позволить…

Поначалу тревожно пробежалась взглядом по всей группе — не заметил ли кто мою острую реакцию. Нет, все заняты своими делами и проблемами. А я даже то и дело зажмуриваюсь и снова открываю глаза, проверяя, не исчезнет ли ОН! Сердце бьется сильно и гулко. Чувствую, что улыбаюсь. Как немного человеку нужно для счастья!