На пороге стояла немолодая, но очень красивая женщина в тёмно-синем платье. Волосы её, полуседые-получёрные, были заплетены в густую косу, перекинутую через большую и внушительную грудь. Кожа белая, с голубоватым отливом, сморщенная, как у старого яблока, но губы полные, молодые, ярко накрашенные красным. И глаза ясно-серые, умные и проницательные — почему-то очень испугали Ив эти глаза.

Женщина цокнула языком, оглядывая её, и покачала головой.

— Ай-я-яй, девочка, ты чего же это? Такая молодая, а уже своей лифы нет, чужую тянешь.

— Лифы? — переспросила Ив с недоумением.

— Силы, чтобы жить, — объяснила шаманка, махнув рукой. — Проходи, чего на пороге стоять. Ты же поговорить пришла? Давай поговорим.

Ив медленно двинулась за женщиной, прошла по узкой садовой дорожке к крыльцу, поднялась по трёхступенчатой лестнице, зашла в дом… И всё это время в её голове вертелась мысль: «А действительно, зачем я пришла?»

Решение, казавшееся ещё пять минут назад очевидным, теперь виделось иначе. Что ей за дело до этой шаманки, чужой и незнакомой? Зачем с ней разговаривать? Жила раньше без других шаманов — и дальше проживёт…

— Кассандра меня зовут, — между тем произнесла женщина, усаживая Ив на диван в комнате и сама села в кресло напротив. — Впрочем, ты знаешь, наверное. А ты, я вижу, из наших, но мало дар используешь, и умеешь мало. Хотя потенциал у тебя большой, пожалуй, поболе, чем у меня.

— Ты видишь мой дар?

— Конечно.

— А меня научишь так? — спросила Ив с интересом. — Я, глядя на тебя, вижу просто женщину. И с матерью так было. Не пойму, куда смотреть.

— Научу, отчего бы нет, — усмехнулась шаманка, но обрадоваться Ив не успела. — Но только после того, как ты чужую лифу тянуть перестанешь и себя обретёшь. Вижу, не со зла ты это, по незнанию, поэтому говорю как есть — я чёрных шаманов не учу.

— А я?..

— Да, — кивнула Кассандра. — Мы, белые шаманы, чужую лифу используем только с разрешения, и не в таких целях, как ты. А вот чёрные могут и без разрешений обходиться. Ну, до поры до времени. Всё равно придётся расплачиваться.

Ив, задумчиво хмурясь, рассматривала собственные колени, обтянутые чёрной тканью платья. С тех пор, как ушёл Тиан, она носила только тёмную одежду — яркие цвета не могла совсем, тошно было. Фред не возражал, хотя Ив замечала, что ему не нравится.

Фред…

— А, — девушка сглотнула, ощущая, как во рту от страха стремительно становится сухо, — чью лифу я тяну? Ты видишь?

— Нет. Но ты и сама можешь догадаться. Кто рядом с тобой чаще всего, без кого жизни не представляешь — из того и тянешь.

Фред…

В глазах потемнело.

— Чем это грозит? — прошептала Ив, впиваясь пальцами в собственные колени. — Тому человеку. Чем?

— Очевидно, чем, — в голосе шаманки явственно слышалось сочувствие. — Смертью, конечно. Но не сразу, так тянуть можно долго. Судя по тому, в каком ты состоянии, человек тот силён, поэтому… лет тридцать у тебя есть. Ты на волосы его смотри, как седеть потихоньку начнёт — значит, времени всё меньше. Чем больше седых волос, тем меньше времени.

Ив лихорадочно пыталась вспомнить, видела ли она седые волосы у Фреда, но от страха перед её внутренним взором стояли лишь его глаза — жёлтые, как солнечный свет, и удивительно живые.

Почему она… как так… не хотела ведь ничего подобного никогда…

— Как так получилось? — Ив в ужасе закрыла лицо руками и зажмурилась. — Как я могла?..

— Не вини себя. Что-то произошло в твоей жизни, что тебя сломало. Скорее всего, ты в тот момент жить не хотела. А он тебя вытащил, вот ты и уцепилась. И жизни без него не представляешь, боишься, да?

Ив кивнула.

— Как это прекратить? — Она отняла руки от лица и с отчаянием посмотрела на шаманку. — Скажи, что нужно сделать?

— Непросто это, — серьёзно ответила Кассандра. — Никакие ритуалы не помогут, ничего тебе не поможет. Нужно просто пожелать.

— Пожелать?.. И всё?

— Думаешь, это так легко? — Женщина качнула головой и улыбнулась. — По-настоящему пожелать, искренне, всем сердцем — легко? О нет, и ты скоро в этом убедишься. Ты можешь сколько угодно говорить вслух, что желаешь отпустить, но пока в твоём сердце не появится искренность, ничего не изменится. Научись жить без него. По-настоящему пожелай освободить. Тогда выживет. А не сможешь — умрёт.

Ив молчала. В ту секунду ей казалось, что она хочет отпустить Фреда больше всего на свете, но ничего не происходило.

— Когда у тебя получится, приходи, — сказала Кассандра и встала с кресла. — Научу всему, что знаю.

Вернувшись домой, Ив просто упала в кровать, не раздеваясь, и закрыла глаза. Её знобило так, что зубы отстукивали дробь, руки и ноги напоминали ледышки, а лицо, наоборот, горело огнём. Она пыталась принять удобную позу, ворочалась с боку на бок, но в любом положении её продолжало колотить.