— Расскажи мне, о чём ты так напряжённо думаешь? — сказала она однажды вечером, доев свой ужин. Фред, который давно уже оправился после сердечного приступа и работал в родовом отделении, как ни в чём не бывало, зашёл к ней после окончания рабочего дня. — У меня в последнее время ощущение, что ты из-за чего-то тревожишься, но не говоришь мне.

Фред на мгновение отвёл глаза, и уже по этому движению Ив поняла: да, правда, ей не почудилось.

Она подошла ближе и взяла его за руку.

— Пожалуйста, расскажи. Я ведь всё равно заметила.

Он попытался улыбнуться, но получилось криво.

— Ерунда, Иветти. Не стоит твоих волнений. — Второй рукой Фред непроизвольно коснулся виска, на котором вечным укором для Ив осталась серебриться седина. — Небольшие проблемы в отделении, но я справлюсь.

— Врёшь, — она покачала головой, вздохнула и обняла Фреда. — Не знаю, что мне сказать, чтобы ты доверился.

Его рука скользнула по спине девушки, погладила её — и Ив замерла, неожиданно осознав, что давно не чувствовала к Фреду такого обжигающего нутро желания, как раньше. Осталась нежность и искренняя привязанность, но во всём этом теперь не было чувственности.

Будто бы, отпустив его, она отпустила и саму себя.

Да, Ив всё-таки вспомнила, что произошло у калитки в тот день. Не сразу, но вспомнила. А поняв, что Фред по всем признакам больше не умирает, очень обрадовалась и весь вечер плакала от счастья.

— Я просто не хочу огорчать тебя, — сказал Фред ласково и будто бы виновато. — Ты недавно чуть не умерла.

— Меня гораздо сильнее огорчает, что ты молчишь, — возразила Ив, чувствуя, как от волнения замирает сердце. — Пожалуйста, не надо.

Фред вздохнул и отстранился, на этот раз заглядывая ей в глаза — испытующе, внимательно и нервно. Ив не знала, что он увидел там, но в итоге он, улыбнувшись уже гораздо искреннее и теплее, подвёл её к больничной кровати, посадил и сел рядом сам, не выпуская ладонь Ив из своей руки.

— Даже не знаю, как начать, — пробормотал он, задрав голову и смотря в потолок, словно надеялся там что-то прочесть. — Странная история, до сих пор не понимаю… Ну ладно. В общем, когда ты третью неделю лежала здесь без сознания, меня пригласил к себе домой наш главный врач, Брайон Валлиус. Я с ним в хороших отношениях, он целиком и полностью лишён аристократических замашек и предрассудков. Но дома у него я до этого момента не был, не доводилось. Сначала я отказывался — не до того было, — но он настоял, сказал, что хочет поговорить со мной об одном важном деле. В итоге Брайон предложил мне через несколько лет занять должность заведующего родовым отделением. — Ив охнула от неожиданности и восторга, зажав рот рукой, и Фред понимающе улыбнулся. — Оказалось, мою кандидатуру предложил наш нынешний заведующий, заявив, что ему пора на покой, он меня хорошенько подготовит и уйдёт. Я, конечно, был в шоке, но и рад очень. А потом Брайон попросил меня остаться на обед и познакомил со своей дочерью Анжи.

В этом месте Фред ненадолго замолчал, и Ив с удивлением и каким-то искрящимся, словно фейерверк, волнением наблюдала за тем, как постепенно розовеют его вечно бледные щёки.

— Она… — Он вновь запнулся. — Странная. Занимается благотворительностью, пытается помочь больным детям и их родителям. Собирает деньги на лечение в том случае, если оно слишком дорогое — ты же знаешь, у нетитулованных существует лимит на общую сумму медицинской помощи за год, не у всех есть дополнительные средства на лекарства, операции и даже еду. Анжи организовывает благотворительные вечера для таких детей, договаривается с известными людьми о помощи, помогает родителям всё правильно и быстро устроить, ведь они часто бывают дезориентированы и огорчены. Она безумно восторженная и…

— И она тебе понравилась, — заключила Ив, чувствуя себя счастливой до дрожи. Счастливой настолько, что хотелось плясать, петь и кричать.

— Не совсем так, — уточнил Фред, и на его лице отразилась растерянность. — Я… ну, Анжи милая, разумеется, но мне было в тот момент не до неё. Так что всё наоборот. Хотя это звучит совершенно невероятно… Ей понравился я.

— Почему невероятно-то, Фред? — Ив нахмурилась. — Ты…

— Я пустышка, — перебил он её, поморщившись. — У меня даже энергетического контура нет. А Анжи — дочь главного врача лучшей больницы в стране, богатая аристократка с семьюдесятью магоктавами дара. Не знаю, что она во мне нашла, но…

— Она нашла не «что», а «кого». Прекрасного человека. Умного, талантливого, смелого… красивого, в конце концов!

— Я… — Фред вдруг замер и покосился на Ив с подозрением. — Ты так говоришь, словно это тебя совсем не огорчает.

— А почему меня должно огорчать то, что тебя полюбила хорошая девушка? — воскликнула Ив с пылом. — Я хочу, чтобы ты был счастлив!

Он потемнел лицом, и она неожиданно поняла, о чём в это мгновение подумал Фред.

— Ясно. — Он попытался отвернуться, но Ив не дала, подавшись вперёд и крепко обняв его.

— Не надо, не обижайся на меня. Я хочу как лучше.

— Я не обижаюсь. — В голосе Фреда даже прорезалось привычное ехидство. — На правду не обижаются.

— Ты самый лучший, — прошептала Ив, приподнявшись, и поцеловала его в щёку. — Самый-самый. И тебе нужна семья. Тёплый дом, любящая жена, много детей, которых ты обожаешь. Ты всего этого заслуживаешь.

— Ты тоже, Иветти.

Ив вздохнула и не ответила, считая, что за последние годы она сделала столько плохого, что теперь ещё долго не будет заслуживать ничего хорошего.