Шрифт:
Нацеловавшись, пчелы прицветочились на вареневые кусты. А я придумал роще название: «Поцелуйная Роща». То есть место, где пасутся поцелуйные пчелы.
Устроившись в тенечке под пальмой, я принялся мастерить удачную… нет, удельную… или рыбачную?.. в общем, большую рыбу. Весь вспыхтел, пока закончил! Но получалось как-то не очень…
Рыбу я закончил, когда солнце склонилось к вечеру. Я принес ее к морю и осторожно положил в накатившую волну. Рыба тут же ожила, вильнула хвостом и уплыла на глубину.
Но рыбежник я оказался никудышный! И рыба у меня вышла неправильная. Акулистая какая-то. Через считаные мгновенья поверхность воды покрылась обглоданными скелетами – она сожрала все, что ей попалось на глаза. Ой…
Черешка завизжала, что даже замерзла от страха. И что я культяпый недотеп. И нужно было собрать ДОБРУЮ рыбу, а моя обязательно вернется, чтобы сожрать и нас. И еще что «вот такие айбушные гениальности лучше не замечать вниманием».
Я достал карту и размашисто написал: «Акулистая Бухта». Подумал и подправил: «Опасная Акулистая Бухта».
Рыба моя плавала вдоль пляжа и злорадно скалилась, показывая двойной ряд зубов. Только не поймите меня неправильно! Я не за себя переживал. А за Черешку – мало ли что… Она такая боячка…
Я нахрабрился, сделал о-о-очень грозное лицо и строго крикнул:
– Эй ты, Оглупец! Не вздумай приближаться к пляжу! А иначе… А иначе… Я разсоздам тебя обратно на деревяшки!
Акулистая рыба озадаченно вильнула хвостом, но послушалась и исчезла в волнах.
Глава 5. Собиратели Звезд.
Извиваясь, узкая тропинка уходила с пляжа и терялась в Поцелуйной Роще между стволов пальм. Оттуда ветерок приносил таинственный запах влажного леса и аромат цветов. Синие, красные и даже вареневые букеты благоухали на кустах, духастее чем настоящие духи.
А еще в роще повсюду валялись кокосовые орехи. Ими лакомились глазорогие крабы, раскалывая скорлупу клешнями. Я решил поймать одного и попросить очистить орех и для нас.
Пристроился позади, чтобы он меня не видел, и подкрался. Указательным пальцем прижал краба к песку, чтобы тот не шевелился. И – опс! – схватил его сзади за бока панциря – так он не мог щипаться.
Краб уже успел испугаться и так и норовил тяпнуть меня клешней. Не дав мне произнести ни слова, он затрещал: «Берегитесь гадючих вреднюков! Берегитесь!» На этот раз, уверен, мне это не померещилось! А краб изловчился, больно цапнул за палец и удрал.
Я поймал еще одного. Он оказался более разговорчивым и испугательно объяснил, что гадючих вреднюков нужно бояться, и что они разбрасывают плевачих кобр, обжигучих бабочек-крапивниц и замагиченные орехи: наступишь на такой – пиши пропало, превратишься в мохнатого паука, которого все ненавидят. Этого я успел отбросить раньше, чем он щелкнул клешнями.
Черешка забыла про голод и запищала от страха. А I-Бу отправился на разведку. Он поднялся в воздух, чтобы осмотреться с высоты айбушного полета.
Вернувшись, он объявил, что есть хорошая и плохая новости. Во-первых, остров маленький и покрыт чащобными лесами. Во-вторых, гора в центре имеет две вершины. А в-третьих, остров человеконеобитаем. Я спросил, как это? А он ответил, что это и есть хорошая новость: на острове полно жителей, например, на чащобных деревьях живут очень перистые попугайские коты, но нет ни одного человека. А что до того, водятся ли тут чебупротивные твари, то…
Достав из кармана карандаш, я нарисовал кляксу. Это – Наш Остров. Посередине – гора с двумя макушками. По краям – лес. Обеими вершинами, окутанными облаками, гора подпирала небеса. Не знаю, как называли ее местные жители, но я дал ей имя – Небесная Гора. Так и подписал на карте. А лес назвал «Чащобный».
Я посмотрел на Небесную Гору. Облака клубились, прятали две вершины под пушистым покрывалом, делая их невидимыми.
– В сказках на таких горах, высоко за облаками, так высоко, что до него не добраться, обычно живет Доброе Существо, – мечтательно сказал я. – Уверен, что именно там и хранится сильноволшебная Маска!
Черешка тоже посмотрела на Гору:
– Угу, – мрачно ответила она, – а в пугательных сказках рядом с Небесными Добряками и колдовскими Масками обязательно поселяются прескверные злыдни и прочие чебуеды!