Но нет. Пусть мои печали останутся со мной. А он пусть думает, что ошибся.

— Смотри! Сейчас начнется! — Я вышла из-за стола и подошла к зубцу башни, чтобы покончить с беседой на продолжении которой явно настаивал Мак, и которой так боялась я.

Часто я провожала дни здесь, наблюдая, как солнце садится, и далеко на холме старые кусты шиповника отбрасывают длинные тени, похожие на влюбленную пару. Каждый раз, я представляла, что однажды окажусь на вершине этого холма, и Рик протянет ко мне свои руки, прижмет к себе и вечность запечатлеет наш поцелуй тенью на зеленых лугах Аквитании.

— Скорее! — неудачно взмахнув рукой, чтобы позвать Макэйо, я стесала кожу на запястье о ракушку, выпирающую из стены.

Сквозь стиснутые зубы я втянула воздух, держась за царапину. Мак в ту же секунду оказался рядом и накрыл мою рану своей ладонью.

— Больно? — он смотрел так пронзительно, с сочувствием, будто понимал, что причиной подступающих слез является вовсе не эта дурацкая царапина, а нечто иное, что не просто стесало кожу, а пронзило сердце, вырвало душу и бросило умирать…

— Больно…

Мокрое пятно на футболке Макэйо расползалось в стороны. Ткань больше не впитывала мои слезы, возвращая их мне. Я глотала боль, не произносила ни звука, пока крепкие руки гладили мои волосы.

Внезапно моя боль утихла. Будто сосуд, в котором почти год копилась моя безответная любовь перевернули, и он в миг опустел.

Я рвано вдохнула, не веря тому, что внутри меня, наконец все утихло. Покой и тишина, а еще надежда на что-то светлое, что обязательно случится в моей жизни.

Мак немного отклонился назад, чтобы увидеть мое лицо.

— Ух, хорошо, что я взял сменную одежду! — Мак облегченно выдохнул и широко улыбнулся.

— Прости, — я постираю!

Он легко щёлкнул меня по носу, задумался, а после ладонями убрал волосы от моего лица, глядя мне прямо в глаза. И теперь я читала в них то, что он не мог проговорить. «Хватит жить, думая о Рике»

— Забыть?

— Нельзя забывать. Нужно пережить. Оставить на память самое лучшее. А потом отпустить, чтобы в твою жизнь вошло нечто новое.

И эти слова стали лучшим подтверждением того, что Макэйо понимал причину моих слез.

Я встала на носочки, чтобы по-дружески отблагодарить его поцелуем в щеку, но тут же была зажата в его крепких руках. Мак закружил меня, и легкий ветерок вмиг высушил остатки слез, а улыбка сама появилась на лице.

— Спасибо тебе! Я очень рада, что ты приехал! Мне повезло иметь такого замечательного друга!

Мак согласно кивнул головой, ставя меня на ноги, и почему-то засмотрелся куда-то вдаль, словно я снова сказала что-то не то.

— Чай совсем остыл! Заварю свежий, подожди немного!

— Не стоит, уже поздно, мне пора.

Я так и застыла в узком проходе.

— Я думала, ты останешься…Ну в том смысле, что погостишь немного…

Мак замялся, переминаясь с ноги на ногу, и потирая подбородок.

Или ему неудобно остаться, или неудобно отказать.

— Мак…

— Ладно! Уговорила! — выпалил он, а я в который раз за вечер повисла на его шее, радуясь, что несколько дней проведу в хорошей компании.

— Идем, поищем тебе комнату! Выбор, правда, не велик… — я бежала вниз по спиральной лестнице, не отпуская руки своего гостя.

— Нет-нет-нет…

Я остановилась, не понимая, что значит его «нет».

— Я не могу остаться в твоем доме.

Я непонимающе потрясла головой.

— Почему? Ты же сказал, что погостишь немного.

— Да, но не в твоем доме.

— А где?

— Поищу себе место где-то, — Мак кивком головы указал на хозпостройки, стоящие за рвом.

— С ума сошел? Я не позволю моему гостю остаться там. Сейчас найду тебе комнату! Шико! — вечно его где-то носит, когда он нужен, — Шико!

Внутренний дворик замка уже погрузился в тень. Слуги вынесли вечные свечи, которые делали мое шато похожим на театральные декорации. Деревья и высокие травы, которые я отстояла перед беспощадными ножами садовников, отбрасывали резкие тени на светлые стены, погружая в сказочный мир.

Но внезапно вспыхнувшие во мраке арки красные глаза сделали мою сказку похожей на ужасы. Одновременно Макэйо сжал мою ладонь и закрыл меня собой, медленно и уверенно шагнув вперед.

Я и понять ничего не успела, как услышала до боли знакомое причитание Шико.