Девушки подошли, неся на шелковой подушечке белоснежного цвета бриллиантовую тиару. Стройные ряды прозрачных камней венчал огромный сапфир, сияющий как океан под бликами утреннего солнца.

— Мы случайно встретились на Мадагаскаре, — начал отец, с тоской глядя на камень, — твоя мама, одетая в джинсы, кеды и вооруженная маленькой лопаткой и ломом, бежала на автобус. Группа, с которой она должна была ехать на поиск месторождения, уехала, забыв ее в магазине у вокзала. Такая взволнованная, расстроенная и божественно красивая, она чуть ли не плакала, когда водитель закрыл двери прямо перед ее лицом, и моргнув фарами, помчался в горы. Я предложил подвезти ее, и она, нехотя, согласилась. Каждый день я караулил автобусы, пребывающие из того поселка, а она никак не возвращалась. И вот в одно утро старый чадящий «бычок» показался на дороге и мое сердце остановилось. Я знал, что увижу ее. И больше не отпущу.

— Папа! — слезы лились ручьем, и было плевать на макияж, краснеющие глаза и припухший нос. Это такая же история моей семьи, как и сегодняшняя свадьба. История несбывшейся несчастной любви, которая, дай бог, станет последней в нашем роду.

— Ирина подарила мне тогда этот камень. Огромный неотёсанный булыжник, который я хранил много лет, оказался сапфиром, — папа взглянул на диадему и, удобно перехватив ее, занес над моей головой. — «Фамильная драгоценность!» — заливисто, как колокольчик смеялась твоя мать, целуя меня.

Бриллианты, ровными дорожками собранные в форму простого низкого кокошника, легли на мою голову, и помощницы мгновенно закрепили тиару, молчаливо отступая.

— Семья — это самое ценное, что есть в нашем мире. Береги ее…

— Пора, — шепнула Кэсси, давая команду распахнуть двери моих покоев.

Выставленные по обеим сторонам пажи, одновременно взмахнули хрустальными саблями, соединяя их концы в воздухе и приглашая меня пройти по этому хрустальному коридору в руки моей судьбы.

Не помню, как шла к алтарю. Кажется, я оглохла, ослепла, лишилась всех чувств. И лишь, когда почувствовала поцелуй в щеку, немного опомнилась и увидела грустно-счастливого отца.

Он вложил мою ладонь в руку Макэйо и накрыл своей, крепко сжимая. Без слов было все понятно. Он передал меня лично в руки, и теперь Макэйо отвечает за мою жизнь и счастье. Хотя эту функцию он взял на себя задолго до дня нашей свадьбы.

Я медленно вела глазами по серебристо-лиловому бархату, который странно смотрелся с костяными кольцами в форме черепов и украшением из битых ракушек на запястье. Но в этом был весь Мак. Не такой как все, он и ко мне относился по-особенному. Уверена, и наш брак будет не обычной нудной обязанностью соблюдать данные друг другу клятвы, а чем-то торжественно прекрасным, игривым и счастливым. Как улыбка моего почти мужа.

— Люблю тебя, — прочла по губам, и голос церемониймейстера заставил собраться.

После церемонии состоялся легкий ужин для близких родственников, и я была очень рада тому, что Рик так и не появился. Его место за столом пустовало. Впрочем, как и место Ворана, который всячески избегал общения со мной после того ужасного инцидента.

Когда же мы уже в качестве супругов спустились к гостям, нас встретили молчаливым поклоном, длящимся так долго, что я подумала, что их нарочно превратили в статуи, сложенные пополам. До сих пор не осознавая, что я уже ЖЕНА, я крепко держала руку Макэйо, и, смотря под ноги, шла вперед, мечтая, чтобы этот живой коридор из высокородных вампиров скорее закончился.

Напряжение, никак не отступало. Музыка, разноцветные огни, выступление артистов, литры крови и алкоголя плохо справлялись с поставленной задачей отвлекая внимание гостей ненадолго. Все ждали нападения, боялись, хоть и пытались улыбаться. Возможно, не самый лучший день для свадьбы, но когда свадьбы королевских особ были мероприятием для двух влюбленных сердец? Верно. Никогда. Так и моя стала поводом сплотить вампиров, и, если понадобится, дать уверенный отпор врагу. А о любви мы подумаем позже, когда все уляжется.

Черное пятно, словно космическая дыра, бросилось в глаза. Среди наряженных в блестящие цветные наряды гостей, один выделялся как мрачная туча на ясном небе.

Темный, молчаливый, тяжелый взгляд безразлично скользил по лицам. Он держался подальше от места, где мы принимали поздравления, даже не пытаясь поймать мой взгляд.

— Ты оторвешь мне руку, женушка! — Мак поцеловал мои побелевшие костяшки, которыми я сжимала его пальцы.

— Зачем он пришел?

Объяснять, кого я имела в виду, не пришлось.

— Он всегда будет твоей тенью, Виктория. Потому что…

— Замолчи! — громче, чем следовало, крикнула я, и тут же натянула улыбку, чтобы никто не догадался о нашей ссоре, — я ничего не хочу о нем слышать!

— Ты не забыла… — прикрыв глаза, Макэйо пытался спрятать ту боль, которую чувствовал.

— Нет. Но я прошу помочь мне поскорее сделать это.

Я положила ладонь на его лицо, и стала на носочки, чтобы наши лбы соприкоснулись.

— Давай уйдем. Хочу, наконец, остаться с тобой наедине.