Дядюшка Кио понимающе хмыкнул. 

Я на это только покачал головой. Теперь, познакомившись чуть поближе со старшими Гохордами, я в полной мере понимал, почему мать с самого начала не хотела иметь с ними совершенно ничего общего. 

Между тем, семейный совет был в самом разгаре. Мы расположились во внутренних покоях, обустроеных в стиле раннего Предгорья. Сюда не было хода никому, кроме существ, прямо или косвенно связанных с нами кровными узами. Были тут отец с матерью, дядюшки Ирю, Кид и Кио, тётушка Син, сестра, которая по такому случаю всё же отпочковалась от своего фея, и я.

Биланна на семейных советах присутствовала крайне редко, поскольку было это прямым нарушением традиций: она не была связана с семьёй узами крови или парности. 

Братца Сола, полукровного сына тётушки Син, не пригласили тоже. В семью его приняли, всё так, но пока что даже сам отец не понимал, как дальше в связи с этим себя вести. Всё же, Сола не обучали, как принца. Более того, он был промышленником, что несколько противоречило принятым для принца правилам. И делало его присутствие на подобных мероприятиях не вполне этичным. 

Примерно по тем же причинам не был приглашён мой уже-видимо-дядя Мук, отец Сола. 

Ещё иногда на советах присутствовали Рил и Лир, близнецы, сыновья опальной тётушки Сил. Пару лет назад отец всё же завёл привычку приглашать этих двоих на семейные сборища. Но — не на всякие. И вполне понятно, что нынешняя повестка не должна достигнуть их ушей.

Таким образом, собрались во внутреннем покое только те, в чьей лояльности и надёжности не могло быть никаких сомнений. 

Это давало возможность разговаривать вполне откровенно.

— Итак, сегодня у нас на повестке дня два вопроса, — сказал отец. — Первый — переговоры с Морием Бакарийским. Второй — пара наследного принца. Начнём с последнего. Кио. Вводные мы все знаем. Какие новости по состоянию на сейчас?

Дядя вздохнул:

— Вы должны простить меня, потому что времени было не так уж много. Я подёргал за все ниточки, которые можно было тронуть, связался с Дином и попросил всех знакомых в Тавельни обо всех возможных услугах. Пока что могу сказать следующее: девушка, которая была ставленницей леди Элизавет Биолифф, носила имя Алиссия Майлифф. Это, в свою очередь, было сценическим псевдонимом для некоей Лессы Майлики, эмигрантки с имбайских островов. Которая значится погибшей во время крушения маголёта. 

— Так, — сказал дядя Ирю. — Я слегка запутался. Вроде бы речь шла о том, что она жива. И беременна. Так почему же она значится погибшей?

— Тут мы подходим к интересному, — заметил дядя Кио. — Я могу только гадать, но ставлю на то, что после покушения она решила залечь на дно. 

“Я поднялась — и упала на самое дно”... Так вот о чём ты говорила!

— Думаю, это был мудрый поступок для такой ситуации, — закончил дядя. — Лучший способ, учитывая обстоятельства, остаться в живых. 

— По крайней мере, она не глупа, — отметила матушка. — Это уже неплохо.

— Глупа или нет, тут вопрос отдельный, — вздохнул дядя. — Как по мне, так поступки её не слишком разумны — для опытной наёмницы. Честно говоря, это всё больше похоже на девчонку, сунувшую нос в то, в чём она совершенно не разбирается… Впрочем, она сумела выжить, и это уже что-то. 

Я склонил голову, заглушая невовремя вспыхнувший страх. Что было бы, не сумей она выжить?..

— Значит, её настоящее имя — Лесса?

— Нет, — покачал головой дядя. — И именно здесь — первый очевидный прокол. Настоящая Лесса Майлики умерла от болезни в очень юном возрасте. Об этом, если поднапрячься, всё же можно найти записи. Только вот какое дело: спустя два года после смерти Лессы она “вернулась”. Мать утверждала, что девочку подлечили в загородном санатории и вернули семье. Но гробовщик, который закапывал тело настоящей Лессы, иного мнения по этому поводу. Да и свидетельство о её смерти сохранилось. Именно этот документ использовала леди Элизавет, чтобы не отдавать Майликам (или правильнее всё же именовать их Майлиффами, на тавельнский манер?) наследство Лессы-Алиссии. Она просто заявила, что стала жертвой мошенницы, тихонечко позаботилась о решении суда — и все средства, якобы полученные “покойной” Алиссией обманным путём, были тут же ей возвращены. Помимо всего прочего, семью Майлики выселили из того самого особняка. 

Так вон оно что...

— И что там хоть за особняк? — уточнил я. — Из-за чего весь сыр-бор?

Дядя бросил на меня быстрый, понимающий взгляд.

— Жильё на Сиреневой улице, двенадцать комнат, сад и беседка. Оценочная стоимость — сто тысяч имперских динар. Плюс-минус. Сейчас особняк выставлен на торги, кстати. Если тебе интересно…

— И ты ждёшь? — фыркнул я. — Распорядись, чтобы его купили. И записали на моё имя. Цена, как сам понимаешь, не имеет значения: я хочу получить эту халупу, что бы там ни было.