Ну офомореть теперь.

Ничего не скажешь, отличное тело себе Глубоководный вырастил: высоченный, ошеломительно красивый и брутальный парень с бронзовой кожей и белоснежными волосами. Кем бы ни была его идеальной формы бывшая, вкус у неё определённо присутствовал.

И ведь, судя по тем жутким теням, что расползаются позади него, он сейчас и правда съест. Этот может.

Даже в своём человеческом аватаре.

— Глубоководный, — я подняла руки в успокаивающем жесте. — Мы действительно не узнали вас, просим прощения. Подумали, что это кто-то, кто пытается нам навредить.

— Да? — фыркнул он, нависнув надо мной. — И фальшивый дом вы назвали тоже случайно? Забыли, где живёте? И потому же не сказали своих имён? А я ведь искал, как самый глупый дурак. Я ведь правда думал, что понравился вам, что вы хотите увидеться снова. Но мне все всегда лгут! Почему, почему меня все обманывают? Я ведь стараюсь быть честным!

Он казался действительно расстроенным. И, честно, мне стало его жаль.

Фоморам бывает тяжело адаптироваться среди людей. Мне ли не знать, верно? Я сама провела много лет, пытаясь.

И, если быть хоть немного честной с самой собой, не сказать, что у меня в полной мере получилось.

— Мне жаль, — сказала я. — Мне действительно жаль. Но, если вы позволите всё объяснить, то я постараюсь.

— Что объяснить? — буркнул он. — Что никто не хочет дружить с ужасным монстром? Что все хотят от меня что-нибудь? Это я и так понял!

Я тихо вздохнула.

— Послушайте… клянусь Морой, я не врала насчёт адреса. Просто мы больше там не живём.

— О, — он изумлённо моргнул. — Но почему вы переехали, если знали, что я приду?! Неужели нельзя было просто подождать?

Если честно, то со всем тем разнообразием сюрпризов я попросту забыла о нём. Но, боюсь, скажи я об этом, Глубоководный поймёт несколько неправильно. С другой стороны, для моей забывчивости есть другое хорошее оправдание…

— Нас заставили переехать, — объяснила я. — Даже не позволили собрать вещи, собственно.

— Кто? И почему?

Я вздохнула.

— Это довольно длинная история. Почему бы мне не рассказать её вам по дороге домой?

*

Даже неимоверно урезанная, история о моих приключениях заняла некоторое время. Мы были уже недалеко от дома, когда я закончила словами:

— Вот так всё было.

Глубоководный выглядел задумчивым.

— Наземный мир так же опасен, как глубоководный, — сказал он вдруг. — Тут есть хищники и добыча.

— Везде есть, — сказала я понимающе.

— Я здесь всего десять рассветов, — продолжил Глубоководный. — Но у меня уже обманом забрали моё золото, несколько раз попытались убить и ещё несколько — пленить тем или иным способом. И вот ты мне рассказала историю, пернатый глист. Я ненавижу драконов, но мне немного обидно за того парня. Ты променяла его на дом, знаешь? И мне это что-то очень напоминает.

Я отвернулась.

— Да, и я не горжусь своим поступком. Но я хотела…

— Помочь семье, да. Но тебя обманули. И я вот думаю: а вдруг её тоже?

— Что?..

— Вдруг моя милая рыба-луна тоже попалась обманщикам? Или ворам? Что, если она не предавала меня? Вот что я подумал. Он ведь ужасен, надводный мир! И думаю, что я должен её найти. Вдруг она в опасности, а я и не знал?

Ну что сказать? Неожиданно. И совершенно непонятно, что тут ответить.

— Она предала вас, — вдруг сказал Бэн раздражённо, зло. — Какая разница, почему? Причины не имеют значения. Предательство — это предательство! Почему бы вам просто не пойти дальше?

— Потому что не все тут застряли в подростковом возрасте, чтобы делить мир на чёрное и белое, — отрезала я. — И девушка действительно могла попасть в беду… Хотя то, что она просто сбежала с деньгами, точно так же вероятно. Но в любом случае у неё есть своя правда. Которую он не узнает, пока не поговорит с ней, верно?

Бэн поджал губы и отвернулся.

Я только покачала головой. Может, стоило бы всё же подробно поговорить с ним о Дайяне? Это явно гложет его изнутри, не отпускает ни на миг. Только вот... тема эта у нас запретная. Правило негласное, но строго выполняемое: мы по возможности не касаемся в разговорах ни Дайяны Гохорд, ни Или, ни Драконьей Империи в целом. И да, я допускаю, что притворяться, будто ничего не было — плохой выход для нас обоих. Но иногда он каким-то неведомым образом превращается в единственный из возможных.

Разумеется, история, рассказанная Глубоководным, оставляет не очень много простора для сомнения. Зачем бы этой девушке просить деньги заранее, если не для обмана?

С другой стороны, даже если так. Что должна была почувствовать обычная человеческая девушка, увидев подлинный облик Глубоководного? Честно говоря, боюсь даже представить. Она ведь даже не оборотница или драконица! А у людей всего один облик, и они придают ему очень много значения…

— Ты теперь позволяешь своей сестре гулять с иноземцами? Сам отдаёшь её? Чего ещё от вас ждать, конечно! И как только почтенный Аджава может думать о том, чтобы отдать свою дочь за тебя? Неужели его подкупает твой мнимый “талант”?