В притворе собора, окружённый шестью могучими демонами, стоял никто иной, как Рауль Рейс. По мановению его руки шкатулка взмыла в воздух и будто бы сама собой упала ему прямо в подставленную ладонь. Рейс любил такие жесты и рисовку — если было перед кем рисоваться.

— Спасибо тебе, обуздатель, — скривил губы в ухмылке Рейс. — Даже не думал, что кто-то из вас может оказаться настолько любезен.

Следовать за Рейсом через город, объятый паникой из-за битвы в порту и чего-то ещё, что творилось в центре на соборной площади, оказалось достаточно просто. Он не оставлял больше опасных сюрпризов, вроде тех одержимых, которых Кастельянос и Маро прикончили в самом начале пути, и им обоим показалось, что они угодили в легендарный глаз бури. Место в общем хаосе, где царило удивительное спокойствие и почти безмятежность. Людей на улицах не было, а дома, мимо которых шли валендиец с салентинцем, встречали их закрытыми дверьми и ставнями на окнах. Оба, конечно, замечали, как в щели меж ставен на них глядят любопытные глаза. Обыватели, наверное, гадали, кто же такие эти смельчаки, что не боятся сейчас ходить по улицам, ставшим такими опасными. Непонятно почему опасными, но бьющий в порту и на соборной колокольне набат заставил жителей города попрятаться по домам, отчаянно радуясь, что они не поддались всеобщему порыву и не отправились к кафедральному собору. Уж там-то творится, верно, нечто совсем ужасное — ведь к соборной площади то и дело пробегали отряды стражи и городского гарнизона, громко топоча сапогами.

Идти следом за ними было по крайней мере безрассудством. Однако Кастельянос и Маро шли — оба хотели понять, что происходит в городе. Обоим было очевидно, что никакого десанта, кроме как с кораблей морских псов, не будет, а значит, в порту делать нечего. Надо как-то выбираться из города по суше, а для этого волей-неволей придётся миновать соборную площадь. Водачче, как и все города в Святых землях, был выстроен так, что собор был центром его, подобно ступице колеса, откуда, как спицы, расходились главные улицы города. Конечно, можно свернуть с них в лабиринт улочек, переулков и тупиков, вот только ни Кастельянос, ни Маро не знали Водачче настолько хорошо, чтобы, пройдя по ним, выйти к любым воротам, а вот заблудиться могли запросто. Поэтому они продолжали следовать за Рейсом, который, сам того не зная, вывел их из горящего порта. Хотя знай они, что встретят на соборной площади, предпочли бы поблуждать по лабиринту переулков и тупиков, рискуя заблудиться.

Улицы Водачче были пусты, и чтобы Рейс не заметил их, Кастельянос и Маро шли за ним на приличном расстоянии. На самом деле они давно уже потеряли его, просто шагая по проспекту в сторону соборной площади, ведь выбора у них, по сути, и не осталось. Ближе к площади дома опустели, и оба понимали почему — от кафедрального собора раздавались не только тревожные удары набата, но и куда более неприятные звуки. Опытный в таких делах Кастельянос сразу понял, что там творится Баал знает что, причём в прямом смысле. Мушкеты палили густо, пороха и пуль не жалели, но бывшего солдата, прошедшего горнило не одной битвы в ледяной грязи безбожной Виисты, пугали вовсе не частота и беспорядочность залпов. Он слышал звуки, которые снились ему в кошмарах после той кампании, рёв демонов, призванных еретиками из Долины мук, и крики людей, умирающих от их когтей и зубов.

Кастельянос даже остановился, не решаясь сделать следующий шаг. Он не хотел возвращаться в то кошмарное прошлое, которое отринул навсегда, забросив подальше вместе со всеми бумагами о просроченном жаловании и положенном вспомоществовании. Бывший солдат сломался именно там — в безбожной Виисте, где самой лучшей в Святых землях пехоте пришлось драться не просто с людьми, но с порождениями Долины мук, слугами самого Баала, чего не случалось с легендарных времён Войны Огня и Праха.

— Сдрейфил? — обнажил в привычной усмешке белые зубы Маро. Он тоже слышал жуткие звуки, доносящиеся с площади, однако вряд ли понимал, что они означают. Салентинец никогда не стоял в ледяной грязи Виисты, глядя, как вражеские ряды ломаются и оттуда первыми, опережая даже хилую кавалерию еретиков, несутся чудовищные твари, вызванные прямиком из Долины мук.

— Не пытайся взять меня «на слабо», — парировал Кастельянос. — Я не спешу в Долину мук, а там, — он ткнул пальцем в сторону площади, — прямая дорога туда.

— Меня там заждались уже, — хохотнул Маро, — но не скажу, что я сам спешу навстречу мукам. Да только есть ли у нас выбор, дружище? Блуждать по незнакомому городу? Я предпочту ту опасность, с которой могу справиться при помощи стали и свинца.

Кастельянос смерил его взглядом, однако спорить не стал. Он мог бы и сам попытать счастья в переулках, однако это было бы трусостью, что отлично понимал бывший солдат. Сдрейфить, да ещё и на глазах у этого наглого салентинца — вот уж этого-то знаменитая валендийская честь ему бы точно не позволила. Он сделал Маро приглашающий жест и зашагал рядом с ним.

Когда они вышли на площадь, то пришёл черёд салентинца замереть, подумав о том, а правильный ли выбор он сделал. Не пройдя горнило войны с Виистой, он не был готов к тому, что творилось сейчас на соборной площади. Десятки демонов и бесов всех мастей дрались с солдатами городского гарнизона и стражей. И несмотря на то, что шпагам, алебардам и мушкетам монстры могли противопоставить лишь когти, зубы, да и изредка грубое оружие, они всё равно брали верх. Громадные чудовища размером с дом вламывались в ряды солдат, от их прочных шкур отскакивали тяжёлые лезвия алебард, а пули были им не опаснее гороха. Чудовища меньшего размера кидались людям в ноги, вырывая куски окровавленной плоти. Иные же разлетались облаками чёрного дыма, вливаясь в глаза, уши, ноздри какого-нибудь неудачливого солдата, и тот, одержимый демоном, кидался на своих же товарищей, нарушая строй.

Но самым страшным было не это. Не все демоны исступлённо дрались с солдатами гарнизона и стражей, вынужденными в прямом смысле штурмовать соборную площадь, ведь та оказалась полностью под контролем порождений Долины мук. Некоторые твари устроили себе пир среди останков людей и обезумевших прихожан, заполнявших площадь и собор. Никогда прежде Маро не видел, как монстры едят людей, вырывая лапами куски окровавленной плоти из их тел. И далеко не всегда это были трупы — многие из поедаемых демонами были живы и оглашали округу воплями боли и ужаса, слышными даже через шум боя.

Именно поэтому человека, в одиночку дающего отпор наседающим со всех сторон демонам, заметил Кастельянос. Во время Виистанской кампании он навидался и много чего, а потому зрелище демонов, поедающих плоть людей и разрывающих их на куски, не шокировало его. Он хотел убежать от этого, покинув армию, но сейчас знал, куда шёл и что его ждёт на площади.

Кастельянос тронул за плечо спутника, привлекая его внимание.

— Думаю, вон тот парень стоит наших усилий, как считаешь?

Он указал на отбивающегося от демонов фехтовальщика, которого прижали к стене собора.