«Мне кажется, ему нравится наша уважаемая хозяйка. Нервничает. Глазами как руками щупает. Пытается убедить девочку, что она мало что стоит, чтобы не привередничала».

Лирку затошнило.

«Давай без этого!», – зашипел дух.

Парень тем временем хотел что-то сказать, но лишь открывал рот и закрывал. Он явно не мог собраться с мыслями и решить, как повести разговор. Пока он мялся, в коридоре послышался дробный стук каблучков и ласковый женский голос:

– Орлид, ты где?

Оборотень посмотрел на Лирку почти с отчаянием и досадой и поспешно отвёл взгляд. В коридоре показалась высокая светловолосая женщина с корзиной в руке. При виде сына она просияла ещё больше, но стоило ей заметить Лирку, как лицо её возмущённо вытянулось.

– Опять ты?! Как можно так нагло увиваться за мужчиной?! Боги, в моё время простолюдинки не были такими наглыми! Орлид, оставь её и пойдём пообедаем. Я привезла всё, что ты любишь.

Лирка устало посмотрела на них, мысленно умоляя убраться побыстрее. Женщина почти тут же развернулась в обратном направлении, явно не желая и дальше находиться в обществе простолюдинки, а вот её сын замешкался. Нервно оглянувшись в сторону скрывшейся матери, он в два скачка бесшумно оказался рядом с Лиркой и прошипел:

– Вечером в библиотеке. Приди.

Лицо его исказилось в муке и ярости, и он поспешно отступил на пару шагов. Лирка даже испугаться не успела.

– Почему ты стоишь рядом?! – визг вернувшейся женщины прозвучал так неожиданно, что Лирка отшатнулась, ударилась спиной о перила и сшибла с них большой, на два локтя в высоту, горшок.

Охнув, девушка стремительно обернулась, перегнулась через перила и успела схватить падающий цветок за края горлышка.

– Ого, – раздалось потрясённое снизу.

Лирка немного выглянула из-за зеленой ботвы цветка и увидела невозмутимого харена, который смотрел даже не на неё, а над её плечом в беседку. Девушка поняла, что возглас принадлежит не ему, и слегка отвела горшок в сторону.

На неё, вскинув голову вверх, с удивлением смотрел молодой хайнес. Внутри всё обмерло, ворчащий дух резко исчез из сознания вместе с господином Наэшем, словно их и не было, и пальцы разжались.

Нет, Лирка опомнилась почти сразу и попыталась схватить выскользнувший горшок, но смогла уцепиться только за ботву. Цветок вместе с корнями остался у неё в руках, а горшок под ругань отскочившего хайнеса сверзился вниз и взорвался земляными комьями.

– Госпожа! – возмущённо вскинулся Узээриш, но Лирка уже вместе с цветком втянулась внутрь. – Харен, – Риш пристально посмотрел на Ранхаша, – может, вы знаете, за что эта девушка так меня ненавидит? Это же подруга вашей жены.

Тот не ответил, продолжая пристально всматриваться между перилами. До слуха мужчин долетели возмущённые крики:

– …да как такая, как ты, может надеяться на благосклонность моего сына?! Дрянь! Если я увижу тебя рядом с ним ещё раз, пойду жаловаться главе школы. Я отправила сына учиться, а не за тем, чтобы ему подсовывали низкосортных девиц.

Ранхаш двинулся к башне, но его неожиданно схватил за локоть Узээриш.

– Опять!

Оборотни обернулись и увидели подбегающих Майяри и Эдара. И парень был очень зол.

– Опять эта сволота к ней лезет, а его мамаша за это Лирку честит! – Эдара аж трясло от гнева.

– М-м-м… – Узээриш прищурился. – Как её… Лирка?

Ранхаш кивнул, с интересом смотря на хайнеса.

– А полное имя?

– Это полное.

Хмыкнув, Узээриш сам пошёл к башне и, уцепившись за выемку между камнями, проворно полез наверх.

Лирка даже не слышала, что кричит рассерженная высокородная госпожа. Она слышала только своё сердце, которое, казалось, бухало прямо в ушах, и судорожно прижимала к себе несчастное растение, пачкая одежду землёй.

За спиной раздался тихий шорох, на Лирку легла тень, и женщина осеклась, поражённо уставившись на мужчину, сидящего на корточках на перилах. Из-за бьющего в спину солнечного света лицо его было в тени, и только мягко светились жёлтые глаза да виделись косые очертания улыбки.

Мужчина медленно качнулся вперёд, спрыгнул на площадку, и тень скользнула назад, открывая его лицо. Женщина побелела, узнав хайнеса, которого ещё хайреном видела на соревнованиях в школе.

Узээриш встал вплотную к посеревшей Лирке и, склонившись, с укором произнёс:

– Госпожа Лирка, прячетесь от меня? Как жестоко. Чем я заслужил немилость моей славной спасительницы?

Узээриш приподнял голову и бросил взгляд над затылком застывшей изваянием девушки на благородную родительницу и её сына. Их лица показались ему знакомыми. За четыреста лет жизни он успел повидать больше высокородных рож, чем хотел бы помнить. Имён этих физиономий, впрочем, Риш не вспомнил и опять склонился над кучерявой головой, напуская во взор побольше тепла.