— Что это? — поинтересовался парень.

— Это твой рисунок, только теперь его сможет повторить любой желающий. Достаточно просто отсчитывать цифры сверху и снизу, закрашивая нужные клетки.

— Я не совсем понял. У меня с математикой туго. — засмущался парень.

— Здесь не нужны особые математические способности. Забери свой рисунок, а я отдам Парамону этот с цифрами, и к завтрашнему утру он тебе принесет твоего же нарисованного тролля.

— Это магия какая-то? — парень посмотрел на меня ошалелыми глазами.

— Это японский кроссворд. — рассмеялся я. — Только не спрашивай, что такое Япония, пожалуйста. Просто проверим, как с этой задачей справится не художник.

— Хорошо. Тогда я побежал домой? Уже поздно.

— Беги. Да и я пойду наверное.

Я зашел к Парамону в главную комнату, где он все еще колдовал со смайликами на типографском станке, и подробно объяснил ему, что требуется сделать. В плане понимания чисел он оказался куда подкованнее Арсения, и быстро понял, что я от него хочу.

— Хорошо, сделаю. Печатать нам пока ничего не надо, запас есть. Дома поужинаю, а потом позакрашиваю эти ваши клеточки. Идет?

— Идет. — улыбнулся я. — Если сильно занят, то сделай позже.

— Да не очень сильно. Все равно вечером делать нечего.

Уже на выходе я столкнулся с запыхавшимся Воробьем. Тот дышал как загнанный олень.

— Два золотых с вас, дядя барон! — парень шмыгнул носом и протянул мне ответ от графини.

— Сильно сопротивлялась? Только не ври!

— Не. Сразу обратное письмо написала. Мне даже уговаривать не пришлось. Но с вас все равно два золотых! — парень по озорному прищурился.

— Держи.

Я отдал парню деньги и вскрыл конверт, из которого вынул еще один пахнущий малиной листок. Графиня оказалась еще лаконичнее меня и уместила ответ всего в одно слово.

"Жду".

Я вышел из типографии затемно, оставив там Парамона и Воробья. Парнишка внезапно изъявил интерес к печатному делу, и я не стал сопротивляться. Сашка толковый малый, и в продавцах его держать постоянно не дело. Мне ведь и расширятся когда-то придется.

Ночь сегодня выдалась безлунная, что меня не очень вдохновляло, и, как назло, на привычном месте не оказалось ни одной кареты. Правда воодушевил патруль стражи, проходящий неподалеку.

— Очкуешь?

— Очень. — честно ответил я.

— Правильно и делаешь. Возвращайся в типографию и выходи тем переулком, через который бегают твои юные падаваны в оранжевых доспехах.

— Не понял? — удивился я.

— Что непонятного? Ждут тебя вон за тем поворотом. Где красный домик с высокими балкончиками, видишь? И кареты специально все увели, чтобы ты не смог уехать.

— Э-э-э? А что, так можно было? — совет Локи ввел меня в ступор. — И чего же ты тогда мне в Приморске мозги полоскал, когда меня пасла стража?

— Скажем так, не один ты получил компенсацию.

— С тебя сняли все ограничения, и теперь ты такой же, как другие боги? — обрадовался я, поворачивая обратно в типографию.

— Не раскатывай губу, Самойлов. — осадил меня Локи. — От игроков тебя никто не спасет. А вот от гопников или наемных убийц — это пожалуйста.

— Скажи, что это гопники? — взмолился я.

— Это гопники.

— Врешь ведь!

— Ну ты попросил сказать, я и сказал. — заржал Локи.

— Ну и кто меня решил заказать?

— Думай, анализируй.

— Это не Феофан, однозначно. Слишком мало времени прошло, чтобы Агафья и Федя добрались до Зеленого острова и там по мне приняли какое-то решение. Ракетного топлива в этом мире пока нет, насколько я знаю. Так?

— Логично.

Хм. Неужели кто-то из дворян?

Я вернулся в типографию, кивнул Парамону с Саньком и направился в подсобку, где уселся на кровать и задумался. Пора, кажется, расчехлить свою способность. И начну я, пожалуй, с письма графини. Сдается мне, это может быть связано с моими курьерами.