— А птицы? Разве они не божьи создания? Мужское и женское начало присутствует у всех видов, и с этим не поспоришь. Но люди перевернули все с ног на голову.

— Интересная мысль… — задумалась она. — Не хотите прогуляться по моему парку, барон, и побеседовать об этом?

— С удовольствием! — я поднялся со своего места и подал ей ладонь, на что она ответила благосклонно, и даже взяла меня под руку.

— Давай, дави на науку! Она в восторге!

— Сам вижу!

Прогулка с графиней оказалась еще тем развлечением. Девушка оказалась удивительно выносливой, а парк невероятно огромным. Возможно это было и не так, но она постоянно выбирала все новые и новые дорожки так, что я не заметил ни одного повтора. Здесь был и ручеек, и местное подобие японского сада камней, и какие-то оранжереи с огромными синими цветами. Графиня болтала без умолку, но и я не отставал, делясь "интеллектуальными" предположениями и гипотезами, которые нагло крал из своего прошлого, выдавая за свои.

Как я и предполагал, Вероника оказалась единоличной наследницей своего рода, однако всячески избегала в разговоре со мной афиширования размеров своего состояния. На самом деле это было небольшим, но плюсиком в мою копилку. Она не хотела вплетать этот момент в разговор, а значит тревожилась за мое отношение к своей персоне.

Я в свою очередь не давил на нее, а если что и пытался узнать, то лишь анализируя косвенные признаки и смысл той, или иной истории. Беседовать с ней было довольно интересно, и со временем я пришел к выводу, что она сама еще та любительница носить маски. Единственный, кто ее бесил и прорывался через их толстых слой, была никто иная, как Ангелина. При всей своей миловидности и трезвых взглядах, графиня была ярым сторонником разделения людей на сословия, а ее считала проституткой и выскочкой, которая всеми правдами и неправдами, пытается пробиться в высший свет и выскочить замуж.

Косвенно это било и по мне, поскольку я был на целый ранг ниже Макаровой. Это не стояло каким-то непреодолимым препятствием в ее глазах, ибо такие отношения ее бы никак не опорочили. Но статус есть статус. В ее понимании, средний граф был тождественно равен бедному герцогу, или ну уж о-о-очень богатому барону. И к концу нашей прогулки, я прекрасно понимал, что мне серьезно не хватает баллов.

— Темнеет… — задумчиво произнесла она.

Мы стояли на небольшом мостике из белого камня и смотрели на небо. Точнее в его отражение на поверхности медленно текущей воды.

— И правда, темнеет. — ответил я, придав голосу грустный оттенок.

— Вы так печально это произнесли. Почему?

— Редко встретишь человека, сочетающего в себе прекрасное как снаружи, так и внутри.

— Вы мне льстите, барон. — засмущалась она. — Хотя, признаться, из ваших уст это прозвучало очень искренне. Вам говорили, что у вас чудесный голос?

— Потому что это и есть чистая правда. — я повернулся к ней и задержал на ней взгляд намного дольше, чем того требовал этикет первого свидания.

— Тогда что вас останавливает? — с вызовом произнесла она.

Отчего останавливает? Вот что-то я сомневаюсь, что она готова мне сейчас же отдаться под первыми зажигающимися звездами прямо на этом мостике.

— И правильно думаешь. — подсказал Локи. — Это же типичная тургеневская девушка. Ее добиваться надо. Руки распустишь и считай, что все пропало. Пойдешь перекапывать Неизведанный край лопатой, в поисках сокровищ Кровавого бога.

— Ты имеешь ввиду, что сначала надо покорить ее сердце, душу и все такое, а уж потом штаны расстегивать?

— Гений! — съязвил бог.

— Чего вы хотите? — прямо произнес я. — Каким должен быть мужчина, способный вас восхитить?

— Вы такой прямой! — слегка расстроенно произнесла она. — Любите рубить с плеча?

Блин! Промазал… Но делать нечего. Надо сохранять мину при неудачной игре.

— Простите, но так меня воспитали. В Тинзе мужчину ценят прежде всего за те поступки, которые он может совершить во имя дамы своего сердца. У нас нет ограничений, подобным вашим. Никто не смотрит на количество золота в карманах, или сословный ранг. Важно только то, на что человек готов, ради достижения мечты!

— Значит так? — ее глаза гневно блеснули в темноте. — Тогда вот вам задачка, барон! Подарите мне звезду, раз для вас важнее всего безумные поступки! Слабо?

— Звезду…? — растерялся я не сколько от ее слов, сколько от неожиданного напора.

— Звезду! Сделайте это, и я вам преподнесу на блюдечке самое ценное, что у меня есть! — выпалила она, но тут же сделала поправку. — После свадьбы, разумеется.

— А-ха-ха… — смех Локи на этот раз похож на блеяние барана. — Конечная, Буратино. Хотя нет, для деревянного мальчика это слишком оскорбительное сравнение.