Шрифт:
#легато
#свет
#тени
#много_лет
#письма_к_пенелопе
#почти_колыбельная
#красота
#йодистые_глаза
Лето, я тебя слышу, и ты легато,выйду к тебе в пять утра в пижаме.Воздух – туманный лён и прохладная мята,и облака в нём лежат снегами.Волосы от лица ладонью, щуриться и зевать,сны провожая сквозь стёкла оконной рамы.Впрок запасаюсь летом, будет куда девать,Всё во мне летнее, и только нос от мамы.Лето, я тебя вижу, и ты одуванчик.Кто-то сорвёт ромашку и погадает,музыку разольёт по улице старый шарманщик,больше ничто, как лето, в себя не влюбляет.Слышишь, оно зовёт нас нашими именами,голос его теряется в птичьем гаме.Просто вставай сегодня и босыми ногамивыйди к нему в пять утра в пижаме.
Иду на этот свет и звук который годусталым Моисеем, ищущим края пустыни.Края ползут, и, кажется, исходне существует даже и в помине.Пусть всё, что мне дано: извлечь уроки отдавать усталость караван-сараю,я этот свет, и звук, и жгучий токне потеряю, не продам и не сменяю.Всё успокоится, и все потери станут мелки,и механизм уже не сдюжит гнёт,когда положенное время к стрелке,как мясо к кости, прирастёт.Я буду там седым репатриантомудить луну со дна колодца.Вернусь потоком, неделимым квантом,и расскажу тебе, откуда этот свет берётся.
Не сумерки уже. Ещё не ночь.Прохладный ветер на листве этюд играет,Уносит сон куда-то прочь,С цветением облетевшим в лимбе застревает.Дорога путается в свете фонарей,И шум дороги тишину съедает.Я с другом. Мы идём быстрей.Я воздухом дышу, а друг хвостом виляет.Он знает, что простора не бывает много,Как не бывает доброты чуть-чуть.Есть только этот вечер, нет другого,И чтобы путь начать, достаточно шагнуть.Ночь медленно на улицу спускает дрёму,А на другом конце земли становится светлей.И мы идём, и никого нет кроме,Из сюра наших выросших теней.
Я не заметил, как стал прошлогодним декабрь,я простоял у двери, но войти не посмел,и даже фонарь – серый уличный канделябр —вместе со мной на ветру цепенел.Я уходил, как бродячий пёс подворотни,знающий вкус непроглядной мглы,я уходил в тихий вечер субботний,потому что мне комнаты стали малы.Я знал все приметы и все известные измерения,меня помотало по домам и мирам,я понял – обязательно есть решения,но иногда принимать их не нам.Есть много зим, которые я застану,и много вёсен, в которых очнусь,есть пара строчек, в которых, быть может,останусь,и много лет, в которые не вернусь…
Письма к тебе, моя Пенелопа, покаянные,личные.Я сочиняю, как сны, их ночами глухими,черничными.Боли мои фантомные будто бы сгинули,сердце не мается, словно его из меня вынули.Там, где должна быть душа, – бескрылая птица.День по новой кольцует её, их у меня – вереница.Тут недавно весна свалилась с облачногопарапетаи упала на город жёлтым цветком горицвета.Я смотрел из окна на поступь её восходаи вдруг понял: зима – это вовсе не время года.Оказалось, зима, моя Пенелопа, живёт внутрии бескрылою птицей бьётся в тёмной груди.И её ледники не знают ни смен, ни срока,Значит, ждать перемен нет никакого прока.Мои письма к тебе не читаны, порваныи сожжены.Я зимую, моя Пенелопа.Я зимую в самый разгар весны.
Новолуние. Ночь немая и пустоглазая.От бессонницы мается улица долговязая,и глазами жёлтыми неморгающих оконнаблюдает, как город прячется в кокон.Я окукливаюсь и обретаю покой.Липнут сны цветные прозрачной смолой.И тогда я летаю, оставив усталое тело,погружаясь в неведомое всецело.Всё отжившее следом уходит за мглой.горизонт надо мной пролегает чертой,тонким шрамом от кесарева сечения,заживающим после солнцерождения.Засыпай.Этой ночью все горести в полцены —високосные скидки високосной весны.Мир сжимается до периметра простыни,странствуй, радость моя, баю-баю, усни.
Так красота проникает в твой кровоток:сердце качает тутовый терпкий сок,носит прозрачный дымчатый холодокв каждую клеточку, косточку, позвонок;низко и медленно тает виолончельи заполняет собой, как ущелье – сель,ноты её басисты, тягучи, как карамель,ты уже знаешь: вот она, колыбель;тает под кожей вечная мерзлота,миг замирает, как перед прыжком с моста,и наступает благословенная немота —так проникает в тебя красота.
Ночь открывает йодистые глаза,звёзды плавают в зодиаке.Мы коротаем – ты, я и лоза«пино нуар» в полумраке.В нашем молчании лейтмотив«о нас» – зыбкий и хлипкий.Мы утонули в нём, как лунный отливв луже – живой и жидкий.Нет, я не стану стекать слезой,всё когда-то кончается.Я напишу на щиколотке иглойо том, что «дерьмо случается».Будут немного вспороты дни,как брюхо консервной банки.Но только немного повремени —и ничто не напомнит о ранке.Ну а потом будет март, и его котыстанут орать до дрожи.Холод сойдёт, а с ним и тыстареньким слоем с кожи.