— Так или иначе, — задумчиво повторила я, пытаясь вспомнить, когда именно во время моей болезни я получала этот отвар.

— Ну же, Лиза, успокойся. Никто не хочет тебя отравить. Это просто горькие травы, и ты видишь в этом что-то большее, — громко успокоила себя.

И все же я не могла выбросить эту мысль из головы. Внезапно стало понятно, почему герцоги принуждали меня к браку. У Алдормы будет король, а королева может умереть случайно. Филипп Орб будет им благодарен, и с ним таких проблем не возникнет. Кроме того, они избавятся от регента, которого они не хотели.

У меня была травяная смесь от проблем с желудком от Брана, но я была уверена, что для герцогов не составило бы труда заменить ее. И никто бы ничего не узнал.

Я быстро встала с кровати, села за стол и написала Брану письмо, в котором просила его приехать как можно скорее. Я не собиралась ничего говорить о своих подозрениях, пока не буду абсолютно уверена. Однако в глубине души я надеялась, что ошибаюсь.

Проснувшись утром, надеялась, что затянувшаяся усталость и боль в желудке, наконец-то, пройдут. Через несколько полных лун я вспомнила Фрундора и наши утренние разговоры. Поэтому, хотя я знала, что он мне не ответит, начала с ним разговаривать.

Ящерица, я знаю, что ты злишься на меня. Я знаю, что ты всегда помогал мне и заботился обо мне. Из нас двоих именно ты был разумным. Я очень сожалею о том, что сказала. В тот момент я была в ярости и ничего не соображала. Я знаю, что ты никогда не простишь меня, и я не прошу тебя об этом. Мне просто нужен твой совет. Пожалуйста, скажи, что я делаю не так. Почему я чувствую, что должна что-то сделать, но не знаю, что?

Я не ожидала, что он мне ответит. Однако его молчание было душераздирающим.

Я просто разберусь с этим сама. И знаешь, что? Я знаю, что бы ты сказал в этом случае. Ты будешь возражать, если я так и буду скрывать от Грега правду о ребенке? И, наверное, ты прав. Я долгое время откладывала это. Пора начать вести себя как взрослый человек.

Я встала, вызвала горничную и попросила ее помочь мне надеть платье. В моем желудке снова была только вода, и мысль о том, чтобы что-нибудь съесть, не вызывала у меня приятных ощущений. Я направилась прямо в кабинет Грега.

Когда я вошла, обнаружила, что он, несмотря на ранний утренний час, решает бесконечное множество проблем с Триветом.

— Могу я прервать вас на минутку? — неуверенно спросила я, заходя внутрь и осторожно закрывая за собой дверь.

— Полагаю, вам не нужно мое присутствие, — сказал Тривет, похлопал меня по руке и пошел прочь.

— Что-то случилось? — спросил Грег, не поднимая глаз от стола.

— Есть кое-что, что я должна тебе сказать. И я знаю, что ты меня возненавидишь, — произнесла я. Меня всю трясло и казалось, что меня вырвет в любую секунду.

— Ненависть? — спросил он, вставая со стула. Он медленно обошел стол и остановился передо мной. Я смотрела в его глаза, пытаясь найти в себе мужество.

— Я не могу этого сделать, — прошептала я через мгновение.

— Как насчет того, чтобы я помог тебе с этим? — холодно произнес Грег. Я подозревала, что он прекрасно знал, с чем я к нему пришла. Я не могла смотреть ему в глаза. Я боялась того, что увижу в них. В страхе я отступила назад и врезалась в кресло позади меня. Грег быстро подошел и схватил меня в объятия.

— Ты в порядке? — заботливо спросил он, осторожно усаживая меня в кресло.

— Я в порядке, — тихо произнесла. Грег опустился на колени рядом со мной и заглянул мне в глаза. Внезапно регент с суровым взглядом исчез, а мой Грег вернулся — плотник, который не хотел царствовать и предпочел бы прожить свою жизнь, спрятавшись в деревне.

— Я помогу тебе, — грустно улыбнулся он. — Ты пришла, чтобы рассказать мне о нашем ребенке, — добавил он тихо.

– Откуда ты знаешь? — спросила я тихим голосом.

— Мать пришла ко мне. Она помнила, как я был взбешен, когда узнал правду о своем отце, и боялась, что я скажу что-то, что причинит тебе боль, — добавил он, объясняя.

— Я бы заслужила это, — грустно прошептала. — Не стесняйтесь кричать на меня.

— Почему? — спросил Грег. — Ты пришла и хотела мне все рассказать. Кроме того, я уже давно успокоился и могу смотреть на все отстраненно. Я не говорю, что мне это нравится, но я понимаю, почему ты вела себя так, как вела, и я тебя не виню.