Или тень была предупреждением о надвигающейся на Неолу беде?

Впрочем, не это беспокоило Триса больше всего. Перед его мысленным взором вновь и вновь вставал образ Дафны, безжизненной куклой повисшей в руках Деймоса – возлюбленной, которую он, амавари, был бессилен защитить. И, сколько бы он ни старался, никак не мог понять, было это видение пророческим или родилось из блуждающих в его подсознании страхов.

– Останься завтра в селении, не ходи к Холму, – попросил он, беря лицо девушки в свои ладони и неотрывно глядя в ее глаза. Немыслимо бирюзового цвета, прозрачные, как морская вода над коралловым рифом, у которого они вместе плавали. – А еще лучше – улетай домой. Я… я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

– Мой дом – здесь, с тобой, – она упрямо свела тонкие брови над переносицей. – Ничего со мной не случится. Обещаю, в случае чего сразу запрыгну в свой флаер и рвану оттуда. И потом, я ведь буду там не одна…

Трис с сомнением покачал головой, но спорить не стал. Лишь прижал к себе Дафну так сильно, что едва не свалившийся с ее плеча Фьюри возмущенно запищал, и какое-то время стоял так под устремленными на них взглядами, закрыв глаза и слушая учащенное биение ее сердца.

Вечером, когда темнота окончательно окутала Лес, обнаружилось, что причудливые «татуировки» на телах Декку слегка светятся мягким зеленоватым светом – совсем как лепящиеся к ветвям мегроев эурелы. Выглядело это настолько волшебно, что Дафне стоило большого труда не таращиться на гостей, удивительная внешность которых, казалось, совершенно не привлекала внимания остальных дейнаров.

– Племя Декку получило свое название благодаря редкому виду лиан, обвивающих деревья в их селении, – пояснил, заметив ее восторг, Трис. – Эти лианы светятся в темноте, как и их сок, которым Декку и рисуют узоры на своей коже.

– Я должна их увидеть, – прошептала девушка, завороженно наблюдая за скользящими вокруг костра гибкими фигурами женщин Декку – прекрасных лесных фей, точно сошедших со страниц ее детских сказок. – Представляю, какое это фантастическое зрелище… Хотя, что я говорю – конечно, не представляю!

Трис тихо засмеялся, обнимая ее за плечи.

– Увидишь, – пообещал он ей уверенно. – Посмотрим на них вместе, когда все это… вся эта история закончится. В конце концов, Вайс же предоставила тебе свободный доступ к любой части Неолы… А Кор будет нашим проводником.

– Быть может, однажды настанет день, когда все люди смогут любоваться этой красотой, – задумчиво произнесла Дафна. Она подняла глаза к клочку виднеющегося в просвете между листьями неба, к звездам, щедро рассыпанным по его темно-синему полотну, к неярким огонькам блуждающих меж ветвей светлячков, и сердце ее защемило при мысли, что она могла бы никогда всего этого не увидеть. Осознают ли укрывшиеся за стенами Антроповилля люди, чего лишены? Долгие десятки, сотни лет они живут на Неоле, но за все это время не познали и крошечной толики ее истинного великолепия. И – это было выше ее понимания – в большинстве своем даже не пытались познать.

Кто-то из Мегроев достал вырезанную из дерева флейту, и тонкая пронзительная мелодия поплыла над Лесом, сливаясь с шелестом листвы, шумом рек и водопадов, звонкими голосами ночных птиц. То была песня жизни, песня самой Вселенной, полная нежности, силы и любви, и все, кто ее слышал, умолкали, позволяя ей подхватить и унести к бездонному небу свои слившиеся воедино души. И Дафна, закрыв глаза и прильнув щекой к плечу Триса, вдруг ясно ощутила себя частью всех них – дейнаров, Леса, Неолы, всей той незримой, но мощной энергии, которая пронизывала и связывала вместе все живое на этой планете.

Ее глаза сами собой увлажнились, и она, отвернувшись, поспешила смахнуть дрожащие на ресницах слезы. Трис молчал, но, конечно, знал, что она чувствует: для него эмоции окружающих, а ее эмоции – в особенности, были почти осязаемы. Лишь дождавшись, когда смолкнет последний отзвук волшебной мелодии, он наклонился и прошептал Дафне на ухо:

– Не устала? Может, хочешь подняться в хижину?

Девушка кивнула: ее и правда уже клонило в сон. Свежий, душистый воздух Леса всегда действовал на нее лучше любого успокоительного и снотворного; вот и сейчас она непроизвольно зевнула, вызвав ухмылку сидящего напротив Кора.

– Пойдем, – позвал он друзей, поднимаясь с расстеленной на траве циновки. – Завтра у нас будет тот еще денек. Надо как следует выспаться.

Трис помог Дафне встать и осторожно подхватил с земли свернувшегося калачиком хвайка, который лишь еще громче засопел в его руках.

– Набегался за день, – тихо фыркнула девушка.

Уходя с поляны, она бросила через плечо последний взгляд на Декку, чьи статные гибкие тела продолжали мерцать в полутьме, оплетенные тонкими, будто живыми, стеблями. За прошедшие часы напряжение между дейнарами из двух племен заметно спало, и сейчас те из них, что еще оставались у огня, вели друг с другом почти дружеские беседы.