– Вот как ?
– отвоевала я себе ещё полминутки на размышления. Видимо, к князю прибыл сын, Мараи не будет, а отговориться занятостью у меня не получится.

Стопка книг на подоконнике в моей комнате, которую я так долго подбирала , конечно, не в счёт.

Жаль, очень жаль.

Ведь из-за этих книг пришлось подарить недешёвый амулет очистки «пыли - нет!» библиотекарю, чтобы он разрешил вынести эти книги из читального зала.

– Ну что ж, ваше сиятельство, благодарю вас за приглашение. Передайте её сиятельству, что я буду.

– Прекрасно!
– князь просветлел лицом и потёр ладони, будто предвкушал что-то приятное. А мне как-то нехорошо стало - не я ли буду главным блюдом?
– Приходите к половине восьмого, ваша комната в вашем полном распоряжении. Ужин в восемь.

Я встала, откланялась и вышла из кабинета, пытаясь сохранить светскость в улыбке хотя бы близкой к вежливости. Судя по лицу секретаря, мои попытки с треском провалились.

***

Меня рвало на части. С одной стороны мне казалось странным, что гранд-мэтр вызвал меня с лекции, чтобы пригласить на ужин, с другой - немного злилась от того, что придётся вернуть непрочитанными книги, с таким трудом добытые на один вечер. А с третьей... С третьей мне почему-то хотелось посмотреть в глаза Вольдемару. Слова Мараи всё не выходили из головы - неужели и в самом деле гранд-мэтр подбивает сына жениться на мне?

Пришлось пропустить последнее занятие - нужно было не только вымыть голову, но и успеть высушить её, чтобы не идти по холоду с влажными волосами. Ужин у князя это вам не лабораторное занятие, одних знаний недостаточно - нужно выглядеть достойно и не опозорить отцовское имя.

Степан увидел моё задумчивое и, видимо, не самое приветливое лицо, спросил:

– Что случилось, хозяй?

– Князь пригласил меня на ужин.

– Пригласил - надо идти, - такая уверенность и спокойствие были в словах моего няньки, что я с интересом уставилась на него.

– И почему?

Степан сидел на своей лавке в передней, сложив руки на груди и смотрел на меня -просто, добродушно, открыто.

– Хозяй, ты подумай сама, ты ж умная.

Я молча смотрела на него в упор. Мой нянька неверяще покачал головой и лукаво улыбнулся - не мог он устоять против моих пытливых взглядов.

– Тебя князь пригласил к себе в дом. Пригласил, я так понимаю, собственной персоной. А ты капризничаешь.

Я чуть наклонила голову набок - ну-ну, говори, мне интересно.

– Ты вспомни, хозяй, его светлость - твой благодетель. Это ж он оплачивает твоё ученье здесь.

– Но он меня вызвал прямо с занятий! У меня за спиной шептались!

– Хозяй!
– протянул Степан укоризненно.
– Это князь! Побойся бога! Меня даже в приёмную не пустили, а тебя он, как родную, привечает. Подумай!

Всё верно. Кузнец зрит в корень, а я играю в обиженную барышню. Вздохнула и подошла к своему няньке, упёрлась лбом ему в плечо.

– Степан!
– обхватила, обняла его руку, вздохнула.
– Степан!..

Свободной рукой он проверил, заперта ли дверь, и неловким движением погладил меня по волосам. А я опять вздохнула.

– Ты мудрый... А я... я зажралась, наверное.

– Ну это ты, хозяй, слишком уж к себе строга.

– Мне, Степан, и оттого ещё страшно туда идти, что, кажется, они хотят меня замуж за молодого князя выдать, - я глянула в глаза своему кузнецу.
– Не понимаю, зачем. Да и возможно ли такое вообще? Кто я и кто он? Но есть слова одного человека, и я не могу не верить им...

– Так разве плохо-то за князя выйти?
– жёсткая, заскорузлая рука гладила меня по голове, и я чувствовала, как рвутся волосинки, цепляясь за грубую кожу его ладони.
– Папенька, Власий Егорыч, небось рад-то будет.

– Почему так думаешь?

– Он же счастья тебе хочет, хозяй. А князь - это же ого!

– Так я не люблю его, - сказала озадаченно, удивляясь рассуждениям своего няньки.

– Ну!
– хмыкнул Степан.
– Сегодня не любишь, завтра полюбишь. Папенька твой, говорят, тоже не по любви на матушке твоей женился, а из-за денег. Из-за наследства её.

От неожиданности я качнулась назад и уставилась на кузнеца во все глаза. Таких подробностей не знала, и теперь задумалась - хотела бы не знать и дальше? Что уж он там, в моих глазах, рассмотрел, не знаю, только быстро пояснил:

– Это слуги болтали. Меня тогда ещё не было в поместье. Я потом уж нанялся. Только я не верю в это, в то, что из-за денег, - его глаза в глубоких морщинах, под нависшими лохматыми бровями смотрели честно, не пытаясь спрятаться, не отрываясь от моих.

– Почему не веришь?
– спросила тихо. Не часто меня баловали такими подробностями из жизни моих родителей, и хоть было больно, но знать хотелось, как хочется любому ребёнку знать больше о своей матери.