– Ника, что с тобой? – Алекс едва успел предотвратить моё падение.

– Всё в порядке, сейчас отпустит, – я попыталась встать на ноги, но не удержалась, и Алексу пришлось отнести меня на диван.

– Твой мозг пытается разорвать соединение с сетью, – его голос звучал откуда-то издалека, словно прорывался сквозь толстый слой ваты. – Постарайся расслабиться, дыши глубже.

Липатов положил руку мне на лоб, пытаясь стабилизировать соединение. Через пару мгновений рядом с нами оказался взъерошенный Лёха.

– Нашли её IP-адрес? – я едва могла расслышать слова Липатова.

– Нет, кто-то очень хорошо его прячет, постоянно маневрирует между серверами, мы не успеваем перехватить сигнал, – отозвался Лёха.

– Соединение Ники разрывается, постарайтесь его удержать, – приказал Липатов.

– Да мы держим как можем, но проблема не в оборудовании, а в её голове, – голос Лёхи звучал всё тише, а я проваливалась всё глубже в темноту.

– Ника, не отключайся! – Липатов больно ударил меня по щеке, приводя в чувство. – Давай, красавица, держись!

Благодаря усилиям Липатова и Лёхи через пять минут я смогла сесть. Голова ещё кружилась, но темнота отступила. Алекс, бледный как полотно, тёр мои виски мокрым полотенцем, внимательно следя за дыханием и пульсом.

– Спасибо, мне уже лучше, – выдавила я подобие улыбки.

– Ника, у тебя была недавно травма головы? – нахмурившись спросил Липатов. Кивком я подтвердила его догадку. – Когда?

– Вчера ударилась головой, но ничего страшного, лёгкое сотрясение мозга, – попыталась я успокоить друга.

– Сама ударилась или помог кто? – пробасил Лёха.

Отвечать я не стала, у меня не было ни сил, ни желания рассказывать сейчас об ужасах вчерашнего дня, да ребята и сами догадались о причинах травмы.

– Зачем ты подключилась к Сети сразу же после полученного сотрясения? Разве ты не понимаешь, насколько это опасно? – негодовал Алекс, не сводя с меня внимательного взгляда, ловя минимальные изменения в моём состоянии.

– Я должна передать сообщения Дена, – пожала плечами я.

– Если твой мозг отключится от Эпсилиона, то ты не то что сообщения Дена никому не передашь, а вообще не сможешь говорить ближайшие несколько лет. Будешь пускать слюни и писать в подгузник, – жёстко отчитал меня Липатов, словно учитель провинившегося ученика, но увидев обречённое выражение моего лица, смягчился. – Тебе необходимо срочно выйти из виртуальной реальности и отдохнуть не менее суток. Лесю и ребят я сам разыщу и попрошу встретиться с тобой завтра вечером в кафе «Глюк». А сейчас Лёха проводит тебя до выхода.

Алекс помог мне встать и, поддерживая за руку, прошёл со мной несколько шагов. Удостоверившись, что я способна самостоятельно ходить, он проводил меня до двери.

– Ника, я обещаю подумать над тем, как помочь Дену. Ты, главное, будь осторожна и береги себя.

Неожиданно он наклонился ко мне, обвил рукой за талию и впился в мои губы. Я попыталась отстраниться, но Алекс лишь крепче сжал объятия, настойчиво проталкивая язык мне в рот. При всём моём хорошем отношении к Липатову настолько откровенный поцелуй выходил за все рамки приличий, вызывая бурю негодования. Недолго думая, я с силой ударила наглеца коленом прямо в пах.

– Смотрю, ты окончательно пришла в себя, – простонал Липатов, согнувшись от боли. – Тебя в детстве не учили, что бить мужчин между ног нельзя?

– Мы в виртуальности, твоим драгоценным причиндалам ничего не грозит, – парировала я, не чувствуя за собой никакой вины.

– Физически нет, – согласился Алекс, распрямляясь, – но в Эпсилионе мозг воспринимает всё буквально, так что мне действительно больно.

– Ну извини, не нужно было лезть целоваться.

– Ника, – укоризненно вздохнул Липатов, собираясь что-то сказать, но, окинув меня взглядом, передумал. – Ладно, иди отдыхай.

Лёха проводил меня до выхода из башни Системволд и порывался вывести из виртуальности. Я с трудом смогла его отговорить от этой затеи, уверив, что в состоянии самостоятельно добраться до выхода из системы. На улице меня тут же перехватил Вотанин.

– Тебе удалось поговорить с Алексом? – первым делом спросил капитан, и я кивнула. – Он дал согласие на участие во взломе?

– Алекс сказал, что подумает, – чуть слышно ответила я, вновь ощутив, как голову пронзает боль. – Костя, мне плохо, помоги выйти из Сети.

Небо заволокло свинцовым покрывалом, через которое едва улавливалось то ли утреннее, то ли вечернее солнце. Открыв глаза, я долго смотрела в замёрзшее окно, пытаясь понять, какое сейчас время суток. И вновь возникло это мерзкое чувство, когда не можешь точно вспомнить, где ты и как здесь оказался. Воспоминания обрывками образов всплывали, словно через мутное стекло. Я детально помнила разговор с Липатовым и как Вотанин, не задавая лишних вопросов, вывел меня через экстренный выход из Эпсилиона. А потом туман, сквозь который плыли лица Кости и Яра, перемешиваясь с обрывками бессмысленных фраз. Помню только, как в руках капитана оказался шприц, он воткнул иглу мне в вену - и темнота.