Кайгены бегло переглянулись между собой, в нерешительности переступая с ноги на ногу и мой бешеный супруг рявкнул так яростно и громко, что где-то в горах точно сошли лавины:

– Исполняйте, я сказал!

Мужчины нехотя стали выходить в круг, и я заметила, что все они в руках держат тонкие длинные прутья, похожие на розги, какими нас в школе магии в младших классах охаживали чуть пониже спины, если мы совершали серьёзную провинность.

От неожиданности у меня во рту пересохло.

Двуединый, они что, меня и вправду собрались пороть?

Если миг назад я испытывала крайнее негодование и гнев, то от вида розог во мне проснулось что-то хищное и кровожадное. Я жаждала боя. И проснувшийся во мне азарт требовал возмездия. За каждый нанесённый мне удар я собиралась ответить хладнокровно и адекватно.

Медленно спустившись с крыльца, я двинулась на растерянно пялящихся на меня мужчин, быстро прикидывая тактику ведения боя исходя из их габаритов и расположения относительно друг друга.

Я больше не видела в них людей. Для меня они превратились в боевые мишени, которые я должна была поразить с одного удара.

– Что, Йорен, - прогремел позади меня бас мужа, обращаясь к стройному, курчавому брюнету, невольно попятившемуся при моём приближении, - пороть эринейского мага не так интересно, как сопливую девчонку?

– Я лишь требовал наказать виновного, - оправдываясь, возразил молодой мужчина.

– Ты желал скорой расправы!
– рявкнул на него оэн, и я удивлённо оглянулась на супруга через плечо.

Муж сейчас выглядел холодным и спокойным, как вершины гор, виднеющиеся за крышами его халле, но от этого спокойствия веяло такой неприкрытой угрозой, что хотелось зябко поёжиться.

– Вы все прибежали сюда не найти истинного виновного, а прежде всего снять подозрение с себя!
– громко чеканя слова, заявил мой супруг.
– Поэтому и подняли такую шумиху, устроив здесь быстрый суд! Хотели, чтобы я соблюдал традиции предков? Хорошо! Но для начала я хочу, чтобы вы кое-что уяснили! Моя жена не обычная манна - она воин! А поскольку для Сигрид она не является сестрой, матерью или родственницей, то её желание понести наказание за обвиняемую является ничем иным, как вызовом чести! И если моя жена выиграет этот бой, вы не только принесёте Сигрид свои извинения, но и останетесь у неё в неоплатном долгу!

Стоило мужу закрыть рот, как из толпы выкрикнул почтенного вида старец, к слову, совершенно не потерявший физической формы, несмотря на убелённые сединой волосы.

– Оэн, да где ж это видано, чтобы пострадавший отвечал за обвиняемого? К тому же твоя эль-манна маг! Силы заведомо неравны.

Губы медведины тронула какая-то злорадная ухмылка, и он, насмешливо глядя сородичу в глаза едко выдал:

– А ты не волнуйся, Лёльф. Для того, чтобы выдрать твоего сына, как нашкодившего кота, моей жене магия не нужна, достаточно и ремня.

В толпе кто-то громко хохотнул и тут же испуганно заткнулся, а у меня потрясённо округлились глаза.

Я не сплю, мне это не послышалось и у меня не случилось временного помутнения рассудка? Мой муж действительно считает меня настолько хорошим бойцом, или это такой хитрый блеф с целью запугать и деморализовать противника?

Лёльф помрачнел, но попыток защитить сына не оставил. Мне даже интересно стало, он меня так боится, или своего оэна.

– Бьёрн, это неправильно. Никто не посмеет поднять руку на твою эль-манну! Мы же все здесь ради неё собрались...

– Неправильно?!
– изумлённо выдал супруг, скрестив на груди руки.
– Это мне говоришь ты? Ты прибежал сюда одним из первых, и когда я просил дать мне время во всём разобраться, напомнил о законах, потребовал прилюдного разбирательства и суда клана. Клан признал Сигрид виновной! Ты и твой Айк признали её виновной! И не потому, что найдены действительные доказательства её проступка, а потому, что она пришлая! А свои, как вы все тут считаете, вредить собственному оэну не могут! Вы сами захотели, чтобы я чётко следовал традициям, а теперь меня же в этом упрекаете? Если твой сын не хочет выйти на бой чести, значит, он признаёт себя виновным! А что клан должен сделать с тем, кто признался в покушении на чью-то жизнь?

Я не знаю, каким было решение клана в таких случаях, но полагаю, ничего хорошего оно виновному не сулило. Потому что Лильф тут же сник, а те кайгены с розгами, которых мой суровый муж заставил выйти в круг, стояли там с лицами приговорённых к казни, но уходить добровольно точно не собирались.

– Начинайте!
– произнёс медведина таким тоном, будто был не оэном, а настоящим провокатором.

Впрочем, своим приказом он никого не вдохновил. Мужики переминались с ноги на ногу, косились друг на друга, но бить меня опасались.