– Я хотел оставить Идена присматривать за...

– О Рейне позаботятся, - безапелляционно перебил мужа Горд.
– И о твоём халле тоже. Вы нужны мне. Оба!

Решительно проследовав к выходу, дильфар обернулся на пороге для того, чтобы благодушно мне улыбнуться и сказать:

– До скорой встречи, Рейна.

Не могу сказать, что я горела желанием увидеть дильфара вновь. Но именно сейчас, я не очень хотела, чтобы Горд уходил, оставляя меня наедине с мужем. Я чувствовала на себе немигающий взгляд супруга, и мне казалось, что он прожигает мне кожу.

Дверь закрылась. От давящей тишины у меня начало звенеть в ушах. Я сглотнула, считая шаги приближающегося ко мне кайгена, и когда рука его осторожно коснулась моего подбородка, приподнимая лицо, задержала дыхание, пытаясь взять под контроль свои эмоции.

– Почему?
– голос мужа сейчас звучал чуть хрипловато и тихо.
– Почему ты решила остаться?
– спросил он.

В радужках его таинственно мерцали синие звёзды, и я отстранённо подумала, что глаза у супруга невероятно выразительные. Так и не сумев заставить себя отвести от них взгляд, я вздохнула и ответила:

– Потому что я никогда не бью в спину.

Бывают такие моменты, когда не получается думать - только смотреть.

Я смотрела на мужа, он смотрел на меня и мы молчали. И в этом безмолвии между нами умирали мысли и рождались чувства - робкие, не до конца мне понятные, но какие-то очень правильные.

У возвышающегося надо мной мужчины были резкие, но совершенно не отталкивающие черты лица. Я вроде бы видела это лицо столько раз, но по- настоящему, кажется, разглядела впервые. И если правду говорят, что глаза - зеркала души, то у моего мужа она была синей, как небо в зимние сумерки, падая в которое непременно хотелось подумать о чём-то хорошем и светлом.

Муж пошевелился, разрушая шорохом одежд затянувшийся зрительный контакт. Я попятилась, пытаясь обрести уверенность за границей ставшего слишком тесным рядом с кайгеном пространства, но его тяжёлая рука тут же поймала меня за плечо, а губы укоризненно сжались.

– Глупая женщина, - с налётом лёгкой грусти произнёс он.
– Такая честная, бесстрашная и...

Он почему-то не стал продолжать дальше, повесив оборванную на полуслове фразу невидимым знаком вопроса в воздухе.

– Какая ещё?
– спросила я. Но не потому, что действительно хотела это знать, а потому что молчать, находясь с кайгеном рядом, становилось всё тяжелее.

На его шее дёрнулся кадык. Волна сократившихся мышц прошлась по горлу и мужчина едва слышно вздохнул, словно боялся нарушить спокойную тишину, внезапно отгородившую нас от окружающего мира.

Рука кайгена отпустила моё плечо и медленно переместилась мне на затылок, зарываясь в волосы. В груди горячо ёкнуло. Дрожь, родившаяся от его прикосновения, прошлась по спине и перекинулась на ноги, лишая опоры, внезапно делая меня ужасно чувствительной и слабой.

Ладонь мужа с настойчивым нажимом потянула меня к нему ближе, и я болезненно поморщилась, когда пальцы кайгена нечаянно коснулись полученной мной при падении во время боя гематомы.

Супруг замер, осторожно ощупывая здоровенную шишку у меня на затылке, и величавое спокойствие его лица вновь изукрасила мрачными красками тревога.

– Стёганку сними!
– хмуря брови и одаривая меня тяжёлым взглядом, уронил он.

Я непонимающе вытаращилась на него, а кайген пугающе холодно заявил:

– Снимай, если не хочешь, чтобы это сделал я.

Опять начнёт рвать на мне одежду? Виххард его задери! Мне нравится эта стёганка! Она вообще лучшая из всего, что он мне принёс!

Злясь и негодуя, я стянула её через голову, а затем от неожиданности ойкнула, когда муж резко выдернул у меня из штанов рубаху и задрал её до груди, впиваясь цепким взглядом в синюшный кровоподтёк проступивший под рёбрами.

Глаза медведины превратились в два колючих осколка льда, и от выражения его лица захотелось залезть в прикроватный сундук, закрыть крышку и повесить на неё замок.

Я вдруг отчётливо ясно поняла, что муж сейчас пойдёт и просто прибьёт кайгена, оставившего на моём теле синяк.

– Не смей!
– я испуганно схватила супруга за руку, глядя ему прямо в глаза.
– Не смей никого из-за этого наказывать. Это был честный бой!

Он мрачно выдвинул вперёд челюсть, всей своей перекошенной от злости мордой демонстрируя мне в каком месте видел этот честный бой.

– Пожалуйста...
– порывисто попросила кайгена я, и он поймал мой взгляд в капкан своего, чуть хмурясь, но не произнося ни слова.