Губы кайгена тронула улыбка. Хищная. У меня от неё по телу пробежала нервная дрожь.

Выпад.

Жёсткий захват.

Горячие ветки хлестнули меня по голым ягодицам, и ярость, словно вспышка, окрасила мир вокруг меня в алый цвет.

От самой мысли, что медведина посмел поднять на меня руку, сознание перевернулось, превращая меня в иную Рейну - бешеную, агрессивную, жаждущую поквитаться за унижение.

Я дернулась, влажно теранувшись грудью о твёрдый торс мужа. На задницу мне вновь опустился горячий березовый веник, и я цапнула зубами упругие мышцы кайгена, удовлетворенно выдохнув, когда услышала его гортанный рык.

Выскользнув из ослабевшей хватки супруга, я отскочила в сторону, лихорадочно шаря взглядом по сторонам. Мне хватило мгновения, чтобы ринуться к стоящей на высокой лавке кадушке и хлестнуть наотмашь подскочившего ко мне мужа выдернутыми оттуда можжевеловыми ветками.

Тонкие колючие иголочки впились в его тело, и кайген зашипел, разжимая сомкнутую у меня на предплечье руку, а я тут же бросилась к закрытой двери.

Я не успела её толкнуть. В последний момент по моей спине ощутимо проехался березовый веник, а перехватившая меня поперек талии рука мужчины, буквально вдавила в его мощное тело.

– Куда?
– прохрипел он у меня над ухом, уволакивая вглубь комнаты, бросая на застланную распаренным сеном лежанку и припечатывая мою пятую точку мокрыми ветками.

Я с визгом извернулась, пнула его ногами, хлестнув по ухмыляющейся морде можжевельником и кубарем скатилась вниз с высокого помоста, вскакивая на ноги с прытью дикой кошки.

И кайген, и я тяжело дышали, впиваясь взглядами друг в друга. Мою наготу плохо скрывал слоящийся в воздухе пар, а его возбуждение - намокшие и облепившие крепкие ноги штаны.

Это выглядело дико, нелепо и в то же время... волнующе.

К моей груди и бёдрам прилипли травинки и листья, ощущаясь словно прикосновения чьих-то пальцев. Тело вибрировало и пылало. И чем дольше кайген пожирал его жадным взглядом, тем тяжелее мне было дышать.

– Бешеная...
– пружиняще двигаясь навстречу,сипло выдохнул муж.

Кажется, он должен был произнести подобное с негодованием, но в голосе этого ненормального перекатывались лишь удовлетворение и азарт.

– Сумасшедший!
– прошипела в ответ, врезала по его груди ветками, тут же получив березовым веником по плечу.

Я ударила снова, собираясь прорваться к двери, но кайген легко остановил мой бросок, отходив своей проклятой вязанкой по спине и ногам.

Мы барахтались с ним в душном и влажном полумраке, изворачиваясь и выскальзывая друг у друга из рук, чтобы отскочив в сторону, схлестнуться в яростном поединке вновь.

Я подцепила азарт кайгена, как заразу. И он толкал меня на безумство, требуя дать сдачи, отхлестать этого непробиваемого дикаря, чтобы стереть с его лица эту странную ухмылку, раздражающую меня ещё больше,чем загребущие руки, в пылу борьбы то и дело задевающие мои ягодицы, грудь, живот и бёдра.

Он неожиданно замер. Повернул голову, что-то высматривая в углу. Потянулся к кадушке, черпнув из неё ковшом воду, а затем с силой плеснул её куда-то в сторону.

Вода с шипением упала на каменную кладку печного приступка, застилая всё вокруг густыми клубами пара.

Глотая вязкий воздух, обжигающий губы и лицо,я слишком поздно поняла хитрый маневр мужа.

Он вынырнул из белой густоты, словно призрак, выбивая ветки, заламывая назад мои руки,и мы оказались прилипшими друг к другу, как два влажных листка. Разгорячённые, мокрые, сипло дышащие.

Взгляд кайгена медленно опустился к моим упирающимся в его торс торчащим соскам, метнулся к лицу и превратился в штормовое море - тёмное, безудержно вздымающее высокие волны и грозящее утянуть меня на самое дно бушующей пучины.

Его вздох опалил мне жаром лицо. Мужчина гулко сглотнул, задев этим звуком какую-то невидимую струну в моем теле, а потом наклонился и провёл губами по моему плечу. Мягко лизнул языком кожу и царапнул её зубами, словно хотел меня укусить.

Я испуганно вздрогнула. Руки мужа влажно заскользили по моей спине, крепче прижимая меня к обнажённой груди мужчины, быстро поднимающейся от его тяжёлого дыхания.