Маме понадобилась всего секунда, чтобы осознать, что она сказала, но к тому времени я уже направилась в свою комнату.

— Салли, прости.

— Все нормально, — сказала я, махнув через плечо, чтобы она смогла увидеть, как ранила меня. — Спокойной ночи, мамочка. Люблю тебя.

— И я люблю тебя, Салли, — последовал мрачный ответ, когда я закрывала дверь.

По ее тону я могла сказать, что она уже сожалеет о сказанном, что разговаривала так резко. Но как я могу злиться? Она всего лишь сказала правду, и я знала это так хорошо, как никто другой. Хотя боли это не уменьшало.

Шлепнувшись на кровать, я порылась в тумбочке и вытащила оттуда дневник. Ведение блогов — не мое, и в выпускном альбоме моей цитатой было бы «"Фейсбук" украл твою душу». «Твиттер» был мне тем более неинтересен, так как я считала его лишь немного отличающимся от легализованного преследования, поэтому для меня социальные сети были чужды. Но с другой стороны, я всегда была поклонницей классики.

Первая страница была посвящена кандидату в ухажеры номер один - Бобби Салливану. Хукер познакомилась с Бобби прошлой весной, на свадьбе, и в церкви они дошли до второй базы (прим.: петтинг выше талии, всевозможные ласки груди). Он согласился встретиться со мной только после того, как она пообещала не рассказывать о произошедшем между ними его бабушке. Католическая вина, до сих пор жив и здоров. Но худшим все равно был Кромвель «Плевальщик» Бейтс, кандидат номер семь. Я получила травму на всю жизнь.

Перелистнув страницу с последней записью, я начала новую страницу. В заголовке я написала: «Таинственный кандидат номер восемь Дейзи У.». Сначала последовало краткое изложение произошедшего вечером, начиная с разговора о выпускном, до которого я совершенно не подозревала, что она была моим кандидатом в ухажеры. Далее следовали доводы мамы по поводу моей нетрадиционной сексуальной ориентации. Закончила я разговором перед дверью. Внизу, как и в предыдущих записях, я оценила успешность встречи на 6 баллов — самый высокий рейтинг за все время. Меня даже не удивило, что встреча, которую я оценила выше всего, была с девочкой, назвавшей меня заучкой. Остальные по сравнению с ней были просто ужасны.

Телефон был рядом с моей кроватью. Я приняла сидячее положение и посмотрела на экран. Там было новое сообщение от Бекса.

Бекс: Устроим просмотр всех частей фильма «Очень страшное кино»?

Я: Не сегодня.

Бекс: Неудачное свидание?

Я не могла не улыбнуться. У Бекса всегда была сверхъестественная способность понимать меня, даже по телефону.

Подумав, я напечатал ответ.

Я: Не совсем. Расскажу тебе об этом позже».

Бекс: Не могу дождаться ;) Спокойной ночи, Сэл.

— Умник, — пробормотала я.

Я: Спокойной.

Будем надеяться, Бекс не станет слишком критиковать всю эту историю с Дейзи.

Глава 2

Ладно, я знала, что критика будет. Но, в самом деле, так ли обязательна была эта ухмылка? Бекс расслабленно прислонился к моему шкафчику – метр девяносто, волнистые черные волосы задевали кончики ушей – и смотрел, как я иду к нему по коридору. Вряд ли я могла просто взять, развернуться на сто восемьдесят градусов и убежать. Мне было нужно забрать свои учебники для следующего урока, а он стоял на пути. Его глаза – глаза, которые я знала почти так же хорошо, как свои собственные, – были полны веселья, а на лице написано предвкушение.

Полная решимости стереть ухмылку с его лица, я сказала:

— Привет, Болдуин. Как поживаешь?

Он побледнел.

— Боже, Сэл. Не с утра пораньше, хорошо?

Я мысленно улыбнулась. Болдуин Юджин Чарльз Кент, ака Бекс (прим.: по первым буквам английской версии имени — Baldwin Eugene Charles Kent), всегда ненавидел свое христианское имя. С таким именем даже я хотела его ненавидеть, а ведь он был моим лучшим другом. К счастью, Бекс избавился от этого труднопроизносимого имени, заменив его убойной кличкой. Для меня, родившейся с фамилией Шпиц, надежды не было. С самого первого класса мои сверстники отказывались называть меня как-то иначе.

— Так что случилось? — спросил он, выпрямившись, как только я наклонилась к нему.

Бекс нагнулся, глядя на меня, но я избегала его взгляда.

— О, пожалуйста, это не могло быть настолько плохо. Что, у этого парня сросшиеся пальцы ног или что-то вроде того?

Я рассмеялась против своей воли.

— Откуда мне знать?

— Еще один плевальщик?

Я покачала головой. Он провел рукой по своим густым волосам, но они, как обычно, снова упали ему на глаза.

— Честно, Сэл, я представить не могу, что может быть хуже этого. Что он сделал? Ты же знаешь, я буду спрашивать каждые пять секунд, пока ты не сдашься.