— Да?

Бекс все еще смотрел вслед Рокси и ее изумительным виляющим бедрам. Могу поклясться, эта девочка родилась гуттаперчевой.

— Да, — ответила я. — Это так.

Тон Бекса был сухим.

— Я чувствую себя таким использованным.

Закатив глаза, я пошла прочь, как раз в тот момент, когда очередная девочка подошла погладить его по лицу.

Из-за слухов, которые начали распространяться с прошлого года, сейчас для людей было приемлемо совершенно неожиданно подходить и гладить его. Когда Бекс впервые рассказал мне о ритуале — как он переставал бриться за три дня до игры, чтобы избежать неудачи; он прочитал это в какой-то спортивной статье — я назвала это суеверием. Впрочем, в прошлом году последний сезон прошел со счетом 23:0, так что откуда мне знать? Лично я ненавидела трехдневную щетину. Не от того, каким он выглядел с ней — поверьте, Бекс был потрясающ как без волос на лице, так и с ними, — но люди думали, будто она дает им право касаться его. И каждый делал это в тот или иной момент.

Кроме меня.

Лучшие друзья так не делают, а даже если и делают, то у меня все равно не хватило бы смелости на это.

— Подожди, Сэл!

Я замедлила шаг.

— Наконец-то убежал ото всех своих обожателей?

— Не будь такой, — сказал Бекс, подходя ко мне. — Они просто взволнованы игрой.

— Да, конечно.

— Что на самом деле беспокоит тебя? И не говори, что все дело в фанатах, я слишком хорошо тебя знаю.

Он был одновременно и прав, и нет.

— Просто... Я не могу понять, откуда у нее эта идея, — сказала я, начав с одной из двух вещей, которая была менее сложной… — Я имею в виду, у моей мамы. Что я сделала такого, что заставила ее и Хукер думать... Ну ты знаешь...

— Родители, — сказал Бекс, как будто это было великой тайной. — Кто может сказать, что заставляет их делать то, что они делают?

Остановившись там, где у меня должен был быть первый урок, я попыталась сделать так, чтобы мой голос звучал обычно.

— Ты ведь никогда так не думал, правда?

— Думал что?

Бекс помахал кому-то, кто позвал его.

— Что я, ну, знаешь... — я сглотнула, — лесбиянка?

Бекс почти улыбнулся мне, казалось он совершенно не понимал, что его ответ значит — по крайней мере, для меня.

— Сэл, — начал он, и я задержала дыхание. — Лесбиянка ты или нет, мы всегда будем лучшими друзьями.

Я выдохнула. Не такого ответа я ожидала, но приняла его.

— Увидимся на тренировке?

— Конечно, — я улыбнулась. — Кто-то же должен делать заметки о твоих юных годах до того, как ты станешь профессионалом. Это могу быть и я.

Покачав головой, Бекс сказал:

— Увидимся, Сэл, — а потом пошел дальше по коридору. Пока он шел, люди — в основном девчонки, но и парни тоже — приветствовали Бекса свистом, похлопываниями по спине, поглаживаниям по щеке. Он принимал все это спокойно, даже когда Трент Цукерман столкнулся с ним грудь в грудь и чуть не опрокинул.

— Итак, Шпиц, ты придешь сегодня вечером?

Я повернулась и лицом к лицу столкнулась со своей самопровозглашенной свахой. Лилиан Хукер была единственным человеком, кому было разрешено так меня называть, и моим лучшим другом сразу после Бекса. По описанию мы с ней были во многом похожи: тот же рост, тот же размер брюк, те же длинные волосы. В действительности? Темные волосы Хукер были цвета темного шоколада, мои же — песочно-коричневыми. Ее отличали уверенность в себе и округлости во всех нужных местах. Карамельный цвет лица тоже явно был не минусом. Она была экзотичной, в то время как я — самой обыкновенной.

Другими словами, Хукер была Амидалой, а я — Гермионой.

— Не знаю, Хукер.

Мы были связаны с седьмого класса огромной любовью к фильмам про супергероев и глубокой ненавистью к неудачным фамилиям. Первая пижамная вечеринка сделала наш статус подруг официальным. Мы с Хукер набивали рты попкорном и смотрели ТВ, когда переключили на низкосортный вестерн «Тумстоун». Мгновенная одержимость. Пока другие девочки наряжались в прекрасных принцесс, мы на Хеллоуине были Доком Холидеем и Джонни Ринго.

— Я до сих пор отхожу от прошлого вечера.

— Слышала, он прошел хорошо.

Я подняла бровь.

— Следует ли мне спрашивать, от кого?

Она пожала плечами.

— Марта написала мне. Она сказала, что ты и Дейзи нашли общий язык.

Тот факт, что моя мама и Хукер перекидывались смсками... ну...полагаю, я должна была предвидеть, что это случится.

— А она рассказала тебе... – Я понизила голос. – ... что я не играю за ту команду?

Хукер рассмеялась, когда мы вошли в класс.

— И под этим я имею в виду, что мне нравятся мальчики.

— Я знала, что шансов мало. Если бы ты была лесбиянкой, то ни за что не отказалась бы от всего этого.

Она показала на себя, и я не могла не улыбнуться.

— Но ты не ответила ни одному из моих парней. Стелла много лет следила за моими волосами, и когда я однажды увидела Дейзи, то подумала — почему бы и нет?

— Хммм, давай посмотрим... может быть потому, что Я. Не. Лесбиянка.

— Да, прости за это, — сказала она. — Я заглажу свою вину перед тобой, обещаю. В любом случае, ты ведь придешь вечером, правда?