— Я должна кое-что прочесть, так что мне, наверное, придется отказаться.

— Но ты не можешь!

Я тут же что-то заподозрила.

— Почему нет?

Только присев, она отмахнулась.

— О, нет никаких причин, — ответила она, ее лицо было абсолютно бесхитростным.

— Я на самом деле надеялась, что ты придешь. Должно быть, вечером будет весело. Тебе просто нужно быть там.

Я сузила глаза.

— Зачем?

— О, что за вопрос?

— Хороший вопрос, — ответила я, пристально глядя на нее. — Хукер, это ведь не очередная ловушка? Я тебе сказала, что с этим покончено. Больше никаких таинственных свиданий.

Вместо ответа Хукер испустила многострадальный вздох и начала колупать свой лак. Сегодня он был яркого морского цвета, идеально подходя под цвет ее глаз. Тех глаз, что в данный момент не встречались с моими собственными.

— Я имею в виду, — настаивала я. — Я говорила тебе раньше: я начну встречаться с кем-то только тогда, когда сама этого захочу.

— Ну и когда же это произойдет? — Хукер отодвигала кутикулу короткими умелыми движениями. — До или после Судного дня?

Я скрестила руки, отказываясь отступать.

— Хорошо, хорошо.

Она перестала мучить ногти и заглянула мне в глаза.

— Ночь открытия, новые «Люди Икс». Шпиц, ты в деле или нет? Я думала, ты захочешь пойти на полночное шоу и увидеть, как Шторм надирает задницу какому-нибудь злому мутанту. Прости, если ошиблась в тебе.

Выдохнув, я наконец расслабилась.

— Шельма важнее Шторм, и ты знаешь это.

— Я тебя умоляю, — сказала она, закатив глаза. — Шторм может вызвать ураган, который отбросит Шельму на неделю назад.

— Да, и все, что Шельме нужно сделать — коснуться ее, и Шторм вырубится, передав свои силы Шельме в процессе.

Прямо в тот момент, когда мистер Вега шел к доске, я спросила, просто чтобы удостовериться.

— Итак, никаких таинственных мужчин... или женщин?

Хукер сложила ладони.

— Только Ксавьер и его команда.

— Тогда я в деле, — ответила я, и Хукер улыбнулась.

Так как Хукер была буквально создана для свиданий, казалось, возле нее всегда крутился какой-нибудь парень. Последние три месяца это был Уилл Свифт, выпускник колледжа Чариота, посещающий Университет Северной Каролины. Мальчиков так и тянуло к ней. Они звали ее на свидания со средней школы, и она не понимала, почему я не хочу тех, кого она отвергла.

Как моя лучшая подруга и начинающая профессиональная сваха, она считала, что в ее обязанности входит «расширение моих романтических горизонтов». Она обычно организовывала встречи с парнями, которые были или горячими или опытными — худшее было в том, что она никогда не говорила мне об этом заранее. Воскресный ужин «Догадайтесь-кто-придет» — это только начало. Я приходила куда-либо (ресторан, торговый центр, футбольная игра) в назначенное время и вместо Хукер находила Джо Пискотти, второго парня, с которым она меня свела, который, я признаю, был симпатичным, но которому было двадцать шесть, в то время как мне — семнадцать. Хорошо хоть мама не узнала об этом фиаско. Или Коннора Буна, девятнадцатилетнего самопровозглашенного художника, который предложил нарисовать меня в чем мать родила. Я вежливо отказалась.

Не то что бы я считала себя лучше их (разве что, пожалуй, может быть, в моральном плане). На самом деле в конечном итоге именно парни рано заканчивали эти свидания. Они не были заинтересованы, вот так просто. Честно говоря, как и я, так что все было хорошо для всех, кроме Хукер, которая принимала это близко к сердцу. Сейчас я была ее миссией.

В этом году Хукер увеличила число ловушек, вознамерившись свести меня с кем-нибудь к выпуску.

— Выпускной класс, Шпиц, — сказала она в первый же день. — Я должна найти тебе парня.

— Вовсе нет, — был мой ответ.

— Да, должна.

Ее глаза засверкали.

— Я хочу быть свахой. А какая же из меня сваха, если я даже не могу найти мужчину своей подруге? Подобное недопустимо.

— Но....

— Никаких «но», Шпиц. Я найду тебе парня или умру, пытаясь это сделать.

Плохо, что я не могу рассказать ей, что уже нашла одного, собственно говоря, Единственного.

Но это был секрет, который я скорее унесу в могилу.

Хотя я и просила Хукер бесчисленное число раз перестать сводить меня, она никогда не слушала. Ей следовало знать, что это было гиблое дело. Она не понимала, что у меня в друзьях школьный Адонис? Единственная девушка в Чариоте, которую никогда не клеил и не лапал обожаемый всеми бабник.

Должно быть, со мной что-то не так. Недостаточно красивая, недостаточно женственная, что-то еще. Я давно смирилась с этим, так почему она не может?

Уроки закончились быстро. После школы встреча в Немецком клубе немного затянулась — что случалось крайне редко, так как в нем было всего два участника — поэтому мне пришлось бежать к трибунам, чтобы успеть к концу тренировок. Я провела рукой по лбу, и оказалось, что тыльная сторона руки мокрая. Очевидно, мои железы пропустили уведомление о том, что девочкам потеть не положено, потому что я определенно щеголяла не просто легким блеском.