— Делать что? — спросил он и продолжал приближаться, пока моя спина не уперлась в стену. Я попыталась отвести взгляд, но он был близко, слишком близко.

— Я говорю, что люблю тебя, Сэл. Просто не было подходящей возможности, чтобы сказать тебе об этом. Думал, что все испорчу, если скажу тебе. Вдруг это не взаимно. Я чувствую это с того самого момента, как увидел тебя. Просто... у меня никогда не хватало смелости сказать это вслух.

— Бекс, пожалуйста.

— Я говорю правду, — Бекс покачал головой и провел пальцами по моей щеке. — Почему ты не можешь поверить мне?

Вопрос был так похож на тот, который когда-то ему задавала я. Хотя речь шла о его дурацкой приносящей удачу щетине, ответ, который он дал, подействовал так же хорошо.

— Хочу, Бекс. Правда, хочу, — слова сорвались с моих губ. — Просто не хочу рисковать чем-то настолько важным и проиграть.

Он усмехнулся, убирая от меня руку, в его глазах было узнавание. — Господи, Сэл, это не так...

— Если я ошибусь, — задыхаясь, снова заплакала я, — последствия будут слишком болезненными.

— Сэл, — сказал он через мгновение. — Я не понимаю.

Положив руку ему на лицо, я почувствовала, как щетина впивается в кожу. Улыбаясь сквозь слезы, я сказала:

— Знаю, что ты не понимаешь, Бекс. Это как ты и эта борода. Иногда тебе так хочется верить чему-то, что ты убеждаешь себя в истинности этого.

Бекс хотел ответить, но я покачала головой.

— Но это не так, Бекс. Не обманывай себя, — я попятилась. — Я достаточно большая дурочка для нас обоих.

Когда я сказала миссис Карранса, что мне нужно уйти пораньше, она не стала меня расспрашивать. Должно быть, я выглядела ужасно, потому что эта женщина обычно требовала объяснений всему. В машине переключила радио на местную радиостанцию, где в итоге говорили о Бексе. Пенн или калифорнийский университет – говорили они. После результатов этой недели круг сузился до двух лучших вариантов. Их голоса ударили меня под дых, но это было все равно, что бередить старые раны.

Когда я вошла в дом, мама сказала:

— Салли, у меня для тебя кое-что есть.

Ее голос доносился из кухни, так что я пошла в ту сторону, едва осознавая, что мои ноги двигаются.

— Мам, я не... — и замолчала, увидев ее лицо.

Ее глаза были такими яркими, подбородок дрожал – настолько сильной была ее улыбка. Мама так сияла, как будто проглотила солнце. В руке она держала большой белый конверт с печатью Дьюка на лицевой стороне.

— Большой конверт, — сказала она, кивая и высоко поднимая конверт. — Ты сделала это, детка. Ты поступила.

Когда она бросилась вперед, крепко обняла меня, обняла ее в ответ, не зная, что еще делать. Мама продолжала говорить, как здорово у меня получилось, что она всегда знала – меня примут, и как Дьюку повезло со мной.

Но новость не подействовала на меня так, как я того ожидала.

Мое признание пошатнуло равновесие тщательно выстроенного мира. Теперь Бекс знал – и не пошел за мной. Воспоминание о том, как он лгал нам обоим, но в основном самому себе, было... трагичным. Хорошо, что я все выплакала. Я поступила в Дьюкский университет, мечта стала реальностью, но главное желание только что лопнуло прямо у меня перед носом. Куда бы он не поступал, Бекс все равно уедет. Это было похоже на сцену в «Стартреке», когда Неро уничтожает планету Вулкан, от нее не остается ничего, кроме большой тлеющей черной дыры. Сейчас той черной дырой была моя душа, и даже мысль об университете Дьюка не могла обрадовать.

Кто знал, что можно быть такой счастливой и грустной одновременно?

Глава 17

Я переминалась с ноги на ногу, пока не почувствовала, что больше так не могу. Посмотрела на часы, и когда увидела время, мой пульс подскочил еще на одно деление.

— Мам, ты готова? — крикнула я.

— Еще пять минут.

— Я не хочу ничего пропустить.

— Не пропустим.

Она сказала «еще пять минут» десять минут назад, и времени у нас уже было в обрез. Игра начнется ровно в семь. Через тридцать минут.

— Ну и дела, — сказала мама, входя в комнату. Она выглядела свежей, как маргаритка. — Почему ты так торопишься?

— Мам, парковка быстро заполнится. На чемпионате всегда полно народу.

— Мы найдем место, Салли.

«Да», — подумала я. — «Наверное, где-нибудь в соседнем округе».

Мама не спеша красила губы, я же старалась не поддаваться волнению. Броутон в этом году был хорош. Их команда не собиралась просто так отдавать титул штата. Сегодня вечером они должны были играть с «Чариот».

— Хорошо, готова, — сказала мама, перекидывая сумочку через плечо.

— Наконец-то, — ответила я, хватая ключи и практически бегом направляясь к двери.

Как только мы сели в машину, включила зажигание

— Ремень, — сказала мама, и я закатила глаза.

Конечно же, я пристегнуласт, всегда делаю это. Мама переключала радиостанции, как будто у нас будет время слушать. Возможно, ей и нужно двадцать минут, чтобы добраться до стадиона, но не мне. Превышение скорости на десять миль (прим.: ограничение скорости 10 миль = 16км/ч) – не нарушение.