— Так людоед загрыз. Кер был охотником. Сам жил. Вот изба и стоит сиротинушкой.

— Нам подойдёт. Обживёмся, — я протянула руку для подтверждения договоренностей, и Бьёрн сгрёб её своей лапой и неожиданно мягко пожал, поглаживая большим пальцем нежную кожу запястья.

— Грем вам поможет попервой. Чего хватать не будет — скажете ему. Мы подсобим.

— Учтём, — сухо ответила и забрала руку. Хотелось глухо предупреждающе зарычать. Прикосновения с подтекстом были неприятны. Как-то остро в груди всё встопорщилось. Так меня касаться мог только один мужчина — Валард. И он был далеко. Тоска кипятком плеснулась внутри и сжала сердце в болезненных тисках. В животе мягко булькнуло, толкнулось. В ушах зашумело, и я стала оседать на землю.

30. Глава 4. Верховная жрица Инанны

Упасть мне не дал староста. Подхватил на руки, легко удерживая, словно и не весила я ничего. Перед глазами всё перевернулось, поплыло, разбиваясь, как было уже не единожды, на множество чётких фрагментов. Утрамбованная возле домика земля сменилась на серое небо с набрякшими облаками. Пахнуло скорым холодным дождём, смешанным ароматом леса и влажной земли, мягким цитрусовым, ещё не оформившимся запахом Эля, терпким мускусным запахом старосты и его сына.

Подбежал Эль, испуганно хватаясь за мою руку и мешая старосте зайти в дом, и всё старался заглянуть мне в глаза. Не выдержав головокружения и подступающей тошноты, прикрыла глаза. От слабости не было сил успокоить мальчика. Даже веки уже не поднимались.

Под спиной оказалась твёрдая лежанка, ещё хранившая запах бывшего хозяина. Острый, неприятный, как бывает, если человек не следит за собой.

— Что с твоей матерью? — спросил Эля староста озабоченно и строго, тем временем нависая надо мной.

— Не знаю. Такого раньше не было, — мальчик неожиданно всхлипнул и прижал свою прохладную ладонь к моему лбу, потом провёл к груди и ниже. От его руки шло тепло, но оно не согревало, не задерживалось в моём теле. Магия уходила мимо, как через крупный дуршлаг. — Может, что-то с ребёнком. Нужен маг-целитель. Я ещё не обучен.

— Я воды принёс, — раздался рядом юношеский, уже начавший ломаться голос сына старосты.

Дальше я уже ничего не слышала, погрузившись в спокойную темноту. Моё тело стало лёгким, словно я оказалась в невесомости и, преодолев силу притяжения, взмыла высоко вверх, гораздо выше серого неба над Зелёными Холмами, ближе к россыпи миллиарда звёзд. Меня охватила эйфория от чувства полёта, такого знакомого и неизведанного одновременно. Сколько раз я летала на Валардрагоне, а теперь летела сама, преодолевая сопротивление ветра, ловя изменяющиеся воздушные потоки, чтобы, используя их, быстрее добраться до конечной цели.

Да, именно так: я спешила к кому-то очень для меня важному — к моему дар-дракону. Между нами словно протянулась путеводная нить, по которой я двигалась вперёд. Она мерцала в такт биения моего сердца, переливаясь льдисто-голубым светом, как глаза Валардрагона.

Скорость, с которой я неслась, была колоссальной. Понять это можно было, взглянув вверх на звёзды, которые мелькали тонкими белёсыми росчерками на чёрном небосводе. Обдумать, как такое возможно, не получалось. Мысли были тяжёлыми, как мельничьи жернова, и тягучими, как янтарная смола.

Нить изогнулась книзу, к земле. И я, следуя за ней, спустилась ниже, ближе к изнанке облаков, по которым неслась тень дракона. Я оглянулась по сторонам, силясь разглядеть, где тот дракон, что преследует меня, но никого не увидела. Нить резко нырнула в облака, и я за ней. Стоило вылететь на открытое пространство, как я оказалась рядом с тремя драконами: Валардрагоном, Лаардагоном и юной драконицей — Кариссой.

Драконы меня не видели, а я летела рядом с Валардом, купаясь в его магии и с жадностью рассматривая моего дар-дракона, чуть не касаясь его своим… крылом?

От изумления я сбилась с полёта, и меня потянуло назад со страшной силой, словно затягивая в воронку центрифуги, перемалывая тело, крылья, и втискивая в тонкую, но такую прочную оболочку-тюрьму — моё собственное тело.

С судорожным всхлипом я открыла глаза и чуть не подавилась жидкостью, которую мне усердно вливали в рот через носик стеклянной поилки-чайничка.

— Тише, тише, с возвращением, — приговаривал женский голос. Со спины меня крепко поддержали сильной рукой и подпихнули подушку.

— Ри! — по-мальчишески звонкий голос Эля раздался от двери, и уже в следующее мгновение мальчик тряс меня за руку, перебирая пальцы. — Ты очнулась!

— Всё хорошо, Эль, — в горле немного першило, и голос от этого хрипел. Эль протянул глиняную кружку с водой и удерживал её одной рукой, пока я с благодарностью пила, поглядывая поверх на мальчика. — Ты что, плачешь? — я удивлённо смотрела на отворачивающегося юного мага, который украдкой смахивал слёзы и бурчал себе под нос, что ничего он не плачет.