Кончик языка защипало от соленой горечи, и в сладость торопливого поцелуя вплелась неправильная и абсолютно лишняя нотка. Ударила по кипящим мозгам отрезвляющей пощечиной, и Марк отпрянул, насильно лишая себя необходимого.

Шерил плакала. В почему-то разодранной майке, взлохмаченная и бледная, смотрела на него широко распахнутыми глазами, из которых одна за одной катились крупные слезы.

Девочку мелко трясло, и у него озноб пошел гулять. И вроде не в первый раз сырость видит — девки перед ним такие концерты устраивали — но то было ложью, а это настоящее… Как и поцелуй, продиктованный не желанием, а испугом.

И ничего толкового в голову не лезет, кроме короткого:

— Хватит.

Шерил послушно заморгала, стараясь сдержать рыдания, но тут же громко всхлипнула.

— Н-не… не трогайте, Алекса, пожа-а-а-уйста. Я всё… всё… — опять губы закусила, а слезы пуще прежнего.

Как будто под дых ударила. Опять не за себя просит, вот глупая… Остатки гнева исчезли, рождая внутри совершенно иное чувство. Для всех чудовищем был и плевал на это, но с ней… С ней этого не хотелось.

Одной рукой, очень осторожно, Марк вытер с бледных щек дорожки влаги.

— Не трону. Поцелуй.

Шерил потянулась вперед, и он подхватил куколку на полпути. Накрыл еще дрожащие губы своими, награждая за храбрость медленной лаской. Целовал так, как будто она действительно из хрупкого фарфора и может разбиться от малейшего не осторожного движения.

Малышка торопливо открывала ротик и пробовала перехватить инициативу, но Марк не позволил. Мягко, но уверенно пресекал попытки завлечь себя в более откровенные ласки, сосредоточившись на почти невинных прикосновениях. И в какой-то момент девочка замерла, перестав вздрагивать так сильно. Все еще сжимала пальчики на его плечах, и дышала через раз, но первая волна паники схлынула. И его отпустило следом. Ледяные обручи, сжимавшие мышцы, лопались, освобождая путь согревающему току крови, и пульсирующая боль в затылке стихла, давая возможность сделать свободный вдох.

Это было словно попасть после схватки в регенерирующую камеру. Один раз там лежал, когда у командира их отряда было паскудное настроение, и он решил стравить нескольких подопечных с Бестом — тигром, которого достал из центра репродукции по своим блатным каналам. Никогда не забудет это ощущение. Боль уходила волнами, оставляя поле себя тихое опустошение и успокоение. Но губы Шерил были в сотню раз мощнее регенерирующего геля.

Куколка прерывисто вздохнула, и обоняния коснулась первая сладкая нотка ответного желания. Его чувственная девочка… Послушная, нежная малышка…

Маленький язычок толкнулся в рот, требуя перевести ласку в другую тональность. Не стал отказывать — в брюках давно все болело и требовало разрядки.

Исхитрившись, скинул с малышки остатки майки, освобождая шикарную грудь. Покатал между пальцами горошинку соска, и от тихого полустона чуть с ума не сошел. Какого хрена она в штанах?! Запретит носить вообще — только юбки! И никаких трусиков, чтобы в любой момент взять можно было. Хоть в кабинете — на столе, хоть в оранжерее.

Не разрывая поцелуя, перенес на кровать, опрокидывая полуобнаженную куколку на спину. Под пальцами затрещала ткань — одежде конец, да и черт с ней. Скользнул ладонью между бедер и медленно провел вдоль бархатных складок, задевая каждую чувствительную точку. Стройные ножки послушно раздвинулись, приглашая заменить ладонь горящим от нетерпения членом.

Выдержки хватило только рубашку сорвать и ширинку расстегнуть. От прикосновения влажной плоти сам застонал, слегка прикусывая сладкие губы. Толкнулся вперед, наваливаясь и прижимая малышку к себе.

Невозможно тесная! Такая узенькая, как будто не брал ее каждый вечер, а порой и утро. Плавным толчком погрузился глубже и замер, давая привыкнуть к себе. Несколько мгновений, а потом сорвался.

Жадно лаская обнаженную девушку, задвигался, улетая от ощущения соединения их тел. Возбуждение нарастало снежным комом, подталкивало нападать снова и снова, но невероятным образом ещё держался, заставлял себя следить за ее наслаждением тоже, и когда ощутил первую ответную дрожь, опять остановился, давая обоим остыть.

Малышка недовольно застонала, толкнулась бедрами вверх, пытаясь вернуть темп, но он держался. Спина взмокла от пота, чего сейчас хотелось — в несколько движений довести себя и ее до взрывного оргазма, но сегодня он услышит то, что давно должен был.

Опять несколько движений и опять остановка. Еще раз и еще… Не выдержав, Шерил вскрикнула. Заерзала в его руках, требовательно запуская коготки в шею, и только тогда Марк позволил себе оторваться от распаленной до предела малышки.

— Попроси, — прохрипел, вглядываясь в потемневшие от желания глаза.

Истерзанные поцелуями губы дрогнули.

— По… пожалуйста…

Хорошо, но не то.

— Имя.

Качнулся вперед, и куколка застонала.

— Мистер…

Заткнул поцелуем, в наказание сжимая и лаская самую роскошную грудь на свете. Шерил захныкала.

— Имя, — выдохнул в девичьи губы. Двинул бедрами, из последних сил удерживая себя и ее на краю, и через томительно долгое мгновенье услышал охреннено прекрасное:

— Ма-а-арк…

Все, он больше не мог. Не хотел и не собирался. Это было порочнее и слаще чем в самых улетных фантазиях. Идеально до последнего полутона, и можно кончить, едва услышав первый звук.