– Да это я так, чтобы тебе было не так больно, я крепилась, как могла. А Мишка и Никитка нам как родные, сама знаешь.

В двухэтажном доме, что возле железнодорожного вокзала «Алма-Ата-1», Галина Ивановна Волкова жила с давних пор, а потому все в здешней округе знали, что сегодня она провожает в армию своих сыновей двойняшек. Её пацаны, росшие на глазах у бессменных жителей восьми квартирного старого дома, казалось, повзрослели именно сегодня, в день проводов на службу.

Жилой район в северной стороне от железнодорожного вокзала города имеет свою интересную историю. 8 апреля 1938 года было принято решение на заседании бюро ЦК Коммунистической партии большевиков Казахстана «Об организации нового Кагановического района» (по фамилии одного из руководителей партии и правительства СССР Кагановича). До этого район назывался пролетарским. В общем-то, как жили в этом районе пролетарии, так и по сей день, там живут простые работники, то есть пролетарии. Кто-либо из руководящего состава города или районов или какие-либо другие государственные чиновники там не проживали и не проживают. А 19 апреля 1938 года на президиуме городского Совета были установлены территориальные границы района и организован Кагановический район с центром на станции Алма-Ата I. В июле 1957 года Кагановический район был переименован в Октябрьский. А уже 12 декабря 1995 года в связи празднованием Дня Независимости Республики Казахстан и предстоящим семидесятилетием строительства Туркестано-Сибирской железной дороги район был переименован в Турксибский.

Итак, понятно теперь, что в округе, где проживает семья Волковых, обитают только рабочие и служащие, в основном работающие в системе железной дороги. Все люди здесь простые и знающие друг друга.

Шумные проводы в кругу соседей и друзей прошли для призывников и их матери большей частью грустно, нежели радостно. Гости разошлись, братья ушли провожать своих друзей и девушек.

Галина Ивановна грустила оттого, что остаётся одна, а её Миша и Никита уедут завтра далеко и на два долгих года. Она мыла посуду и размышляла: «Как же она будет одна, без своих любимых сыновей, с которыми никогда не расставалась. Ведь они такие молодые, господи, ещё вчера бегали во дворе, как и все другие дети, а сегодня уже солдаты». Но было более чем приятно Галине Ивановне, когда мужчины-соседи Степан, Борис, Алексей говорили тосты в её честь, вырастивших и воспитавших сыновей, уже защитников родины. Она гордилась. Пожалуй, у неё очень давно, а может, и вовсе не было, во всяком случае, не могла припомнить хотя бы один случай пребывания на вершине подобной славы, как сегодня. Как-то уж слишком быстро выросли её мальчики. Только теперь она обратила внимание на то, что её дети ростом выше и Бориса, и Степана, уже не говоря об их сверстниках. Соседские мужики то взрослые, и наверное, от того ей всегда казалось, что они не только возрастом гораздо выше её детей, но казалось по этой же причине, что мальчики и возрастом и ростом ниже взрослых соседей. Мать думая о своих сыновьях размышляла: «Господи, когда они успели так вымахать? Да, правильно говорили соседи, а особенно Ирина – её лучшая подруга, что Мишу и Никиту она одна подняла, без помощи бывшего мужа-алкоголика и психа, с которым разошлась, когда детям и года не было. Вот какая она молодец! А что двойняшки в школе плохо учились, так это ничего. Еще, с какого бока на это посмотреть. Вон, у бригадирши цеха, сынок отличник, а толку? Вечно бледный, хилый, какой-то не боевой. Ну, какой из такого защитник родины? Да и мужиком станет никаким. А поставь рядом с ним её орлов! Загляденье! Они у неё настоящие мужики. Вот, отслужат её дети, дай Бог, скорее бы прошли эти долгие два года, заживёт она лучше, чем сейчас. Только бы скорее сыночки вернулись со службы».

Первый год армейской службы в отдельном полку внутренних войск прошёл для братьев Волковых сравнительно неплохо. Рослые, крепкие ребята успевали по боевой подготовке, умели постоять за себя. Вот только в воинской дисциплине они отмечались не с лучшей стороны. «Дедовщина» по отношению к братьям Волковым не проявляла жестокости. Наоборот, Миша и Никита сами помогали старослужащим насаждать неуставные взаимоотношения. И поэтому были охотными исполнителями воли старослужащих. Вот как раз руками братьев Волковых и насаждались в подразделении неуставные взаимоотношения, иначе говоря «дедовщина». Братья заставляли молодых солдат заниматься уборками вместо других солдат старшего периодов службы, подшивать «старикам» подворотнички, стирать их форму и чистить их сапоги. Ну, и они же, братья с удовольствием брались наказывать тех молодых воинов, которые как казалось не совсем чётко или не совсем чисто выполняли работы вместо старослужащих солдат. А иногда, просто ради забавы физически оскорбляли своих молодых сослуживцев.

В начале 1990 года рядовые Волковы и Салин в ночное время устроили в казарме избиение молодых солдат в связи с окончанием ими курса молодого бойца.

Никита Волков тихо подкрался к кровати, где спал солдат первого периода службы рядовой Мальцев и разбудил его:

– Вставай, салага! Тихо! Разбудишь «дедов» – убьём!

– А что случилось? – не понимал Сергей со сна.

– Ничего. Молодец, хорошо действовал на учениях. Пошли в канцелярию. Тебе пряники причитаются. Давай быстрее.

Сергей, думая, что сейчас его заставят заниматься уборкой, быстро встал, надел сапоги, портянки выложил на табуретку и пошёл к канцелярии роты. Там в комнате его ждали солдаты: четвёртого периода службы Салин и третьего периода – Миша и Никита Волковы. Все трое курили. Салина знали многие. Среднего роста, светловолосый рядовой солдат, со злобной ухмылкой на лице. В органах милиции такое лицо называют криминальным. О своих проделках на «гражданке» он цинично бахвалился в кругу сослуживцев. Не скрывал и того, что избежал ареста благодаря призыву в армию. Гроза мальчишек на своей улице, Салин грабил пацанов, угрожая им при этом ножом. Молодые солдаты боялись Салина. Он не давал им покоя. По утрам заставлял их застилать кровати старослужащих, подшивать им подворотнички к курткам, чистить сапоги, стирать им обмундирование, выполнять обязанности уборщиков за «дедов». И многое другое. Он же щедро «награждал» молодых солдат подзатыльниками. Во всём таком подобном ему помогали братья Волковы.

Никита, грубо выругавшись, скороговоркой выпалил:

– Салага, стучаться надо, повтори, пошёл вон!

Сергей молча вышел. Постучался и вошёл. Теперь уже Салин, бесспорный лидер среди воинов роты, не спеша, растягивая слова, стал «учить» рядового Мальцева:

– Ты, помазок сранный, устава не знаешь. Будешь учить его до утра. Кто докладывать будет? Повтори! Не понял? Ну, я тебя научу. Выйди и зайди, как положено.

Всё сознание Сергея протестовало. Сонливость исчезла, сердце стучало. Да мог ли он, Мальцев, на «гражданке» позволить такое, каким-то троим ублюдкам? Конечно, нет. Но что же происходит с ним здесь? Что его удерживает? Может трусость? Нет, здесь другое. Трусом себя он не считал. Вступить с ними в драку? Так они, наверное, только и ждут этого. А потом весь третьи и четвёртый периоды служб такое ему устроят, что можно будет горько пожалеть о своём сопротивлении. Вот так, просто стать калекой на всю оставшуюся жизнь от рук негодяев? Притом, жестоко пострадать не в борьбе за правое дело, а от рук и ног в сапогах от мерзавцев в форме защитников родины? И кто встанет на его сторону? Остальные шестеро молодых солдат, как он сам? В лучшем случае на его стороне окажутся только трое из них. И это против толпы старослужащих. Оставалось одно – пережить, перетерпеть. Попытался смягчить своё положение. Он решил попробовать отделаться лёгкой фразой:

– Ребята, да кончайте вы, спать охота, а не шутить.

– Миха, растолкуй сынку, что я ещё ничего не начинал, всё ещё впереди, и я здесь не шучу. И чё-то я здесь в упор не вижу ребят. Ты, помазок, к кому обращаешься? Здесь, салага, деды, а не ребята – парировал Салин, напустив на себя угрожающий вид.

– Сало, ну, он прямо напрашивается.

Михаил соскочил со стола, подошёл к Мальцеву и сплюнул в сторону дымящегося окурка, как бы желая потушить его. Плевок прошёл мимо и, как, наверное, было задумано, попал на сапог Мальцева. Бросив окурок к ногам Сергея, он с угрозой в голосе, сказал:

– Я тебя, салага, заставлю слизать мой харчок! Потуши долбан! Вот так. Молодец! А теперь выполняй, что тебе велел дедушка.

Мальцев вышел, прикрыл за собой дверь. Вскоре постучался, вошёл и, как учили «старики» молодых солдат, стал докладывать:

– Товарищи старики! Салага, рядовой Мальцев по вашему приказанию прибыл!

– А где мой харчок? Слизал?

– Нет, вытер.

– Ты, почему приказы выполняешь не точно? Я же сказал слизать! Ты знаешь, что полагается за невыполнение приказа?