Моя главная фишка - это именно печати. Собирая их, я забираю их имена. Могу выступать или отправлять письма с их гербом.

– Леди, какой будет следующий приказ?
– спросил бездушный голос за спиной. Я отвлеклась от созерцания своего трофея и медленно повернула корпус головы в его сторону. Взгляд глаз, как ночь, был пустым, как обычно. А поза его уверена и слегка напряжена, как будто он ждет откуда угодно удара.

Ну, он всегда так себя ведет, потому что привык везде видеть угрозу.

– Расслабься ты, - бесцеремонно на плечо брюнета положил руку Оскар своим обычным насмешливым голосом, улыбаясь во все тридцать два зуба.
– Ты натянут как струна, - он ущипнул его щеку, оттягивая кожу. Но жертва Оскара никак не реагировала на такое. Мужчина сложил руки на груди, нахмурив лоб. Ему не нравилось, когда его касались.

– Ты точно слепой?
– раздраженно выдал Ноа, косясь в его сторону.

– Не слепой я!
– наигранно возмутился он.
– А слабовидящий!
– блондин помахал перед своим лицом ладонью, как бы доказывая, что прекрасно видит.

Я просто покачала головой, поражаясь их поведению. Вернулась к своему прерванному занятию. Ленту я аккуратно убрала и передо мной предстала моя награда. Прямоугольной формы желтая вещь со сверкающим витиеобразным рисунком по краям. Она прекрасна!

– По моему, видишь ты лучше всех нас, - съязвил брюнет, стараясь отделить свое лицо от пальцев того, кто нарушает его личные границы.

А Оскару все нипочем. Он продолжал дурачиться.

– Видишь, Кастелюшка, - обратился уже ко мне алхимик.
– Меня задевают из-за физической неполноценности!

– Я предлагала вылечить твои глаза, - не отвлекаясь от долгожданной драгоценности, выдала я - Ты сам отказался.

Странно было, что Оскар не желал снова видеть. В том, что у него нет глаз, я уверена. Я самолично, сняв повязку, проверяла - абсолютно пустые глазницы. Там нет вообще ничего…

Он рассказывал мне свою историю, прежде чем вступить в Король Преступности. Я тогда с трудом сдерживала слезы, чтобы не показаться слабой. То, что случилось со мной, в никакое сравнение не идет с его прошлым.

Его судьба воистину ужасна.

Я в шоке от того, что после всего этого ему удалось не пасть духом, а даже наоборот - стать успешным. Цирк Оскара очень популярен, туда ходит вся знать. Билеты раскупают за считанные минуты, некоторые долго стоят в очереди ради того, чтобы попасть туда хотя бы раз.

В цирке Оскара очень много экзотических животных, которых он привез сюда не совсем законным образом. У него полно связей в правительстве и в соседних странах, его знает весь простой люд, ибо он часто сам выступает в своем же цирке и только по праздникам. В эти дни он устраивает представление на улице для всех. Это почти самое масштабное событие в году.

Он акробат, дрессировщик, жонглер и даже клоуна может сыграть. Ведет себя как ребенок, ни о чем никогда не напрягается, можно сказать, что он слишком легко относится к этой жизни. Если честно, я никогда не видела его злым или серьезным. Человек, у которого всегда на лице игривая улыбка.

Вечная ухмылка с насмешливым тоном и никакой отрицательной реакции. Даже когда сражался, улыбался со странным трепетом.

Признаюсь, меня иногда самой пугает его безумство и неадекватность. Это часто напрягает.

– Какая серьезная моська, - теперь же блондин пальцами надавил на уголки губ Ноа, вынуждая его улыбаться против воли. И при всем этом сюсюкается с ним, как с младенцем.
– Улыбнись ты, злая бяка, - парень еще шире расставил пальцы, обнажая белоснежные зубы молчаливого мужчины.

Бедный Ноа, мне даже жаль его.

– Я даже рад, что среди нас есть Ноа, - выпалил Мэтсон, уставившись на развлекающегося главу цирка. А когда заметил мой непонимающий взгляд, дополнил: - У Оскара уже есть излюбленная жертва.

Я прыснула со смеху, но вовремя откашлялась в кулак.

– Ваше Высочество, - в комнату постучался дворецкий, заставляя всех нас обратить внимание на источник звука.
– Вы будете ужинать?
– голос Даниэла раздался с той стороны двери.

Изабелла обвела нас всех взглядом спрашивая нас: "Будете?". И, конечно, все закивали, мы не ели целый день из-за нашего плана.

– Будем!
– отозвалась Изабелла, повысив тон.

– Будет сделано, - после этих слов раздались шаги, а потом стихли.