— Что за цирк ты устроила? — спросила Вероника, подойдя к ним. — Мы вроде собирались поговорить наедине.

Мальцева обернулась и воскликнула, обращаясь ко всем сразу:

— А вот и наша Каспранская!

От нее пахло алкоголем и сигаретами. Пьяной она не была, но в ее глазах горел нехороший огонек. Вероника поняла, что договариваться о чем-то с Владой было опрометчивым решением.

— Я так понимаю, наш разговор отменяется. Тогда я — домой, хорошего вечера.

— Але, я не договорила! — Мальцева схватила ее за капюшон пуховика и рывком потянула на себя.

Толпа, почуяв запах начинающегося шоу, одобрительно загудела. К присутствующим визуально прибавилось еще человек десять.

— Ты совсем спятила?! — закричала Вероника и легонько стукнула Владу по руке, чтобы та отпустила капюшон. — Убери руки!

— Стой на месте, — сказала та и отхлебнула из банки. — Сейчас допью, покурю и займусь тобой.

Ее подружки и незнакомый парень захохотали.

— Владка разошлась, сейчас будет весело, — ухмыльнулась Маша Рожкова, одна из подружек.

Несмотря на ее крупное телосложение и высокий рост, развезло ее куда сильнее, чем Мальцеву. Взгляд у Маши был мутный, но в нем проглядывалась агрессия вперемежку с активной жаждой действия. Такая могла и ударить. Вторая подруга Мальцевой, Лиза Беляева, наоборот выглядела как пришибленная. Она смотрела в одну точку и лишь изредка реагировала на внешние раздражители посредством невнятного мычания. Подобная стадия опьянения напоминала спящий вулкан, который в любой момент может проснуться и уничтожить все на своем пути. От этой Лизы вообще можно ожидать чего угодно.

Вероника решила не рисковать и осталась на месте, чтобы лишний раз не раззадоривать пьяных девиц. Она оглянулась назад — народу стало еще больше, но все же не так много, как она боялась. Из десятого «Г» не было никого, кроме самой Вероники. Очевидно, Мальцева заранее планировала все это и пригласила на пруды только ребят из других классов. Непонятно только, что будет дальше. Неужели все-таки драка?

— Ну че, когда махач? — крикнул кто-то из присутствующих. — Давайте реще!

— Дайте докурить, а! — ответила Влада, затягиваясь сигаретой.

Вероника подошла к ней вплотную и шепотом спросила:

— Махач?? Ты серьезно? Я не буду с тобой драться. Мы так не договаривались.

В ответ Мальцева заорала на нее, чтобы это могли слышать все, даже рыбы в пруду:

— Кто ты такая, чтобы с тобой договариваться?? Тебе придется драться, сука. Поняла меня?

— Я не…

— Будешь, — перебила ее Маша Рожкова. — А не будешь — я тебя сама отмудохаю. Я сюда, че, зря перлась по морозу?

Не успела Вероника ответить, как кто-то подошел сзади и положил руку ей на плечо. Это был одноклассник Мальцевой Кирилл Шумейко. Он снимал видео на ручную камеру.

— Ваши ожидания перед боем? — поинтересовался он и подставил кулак с невидимым микрофоном к лицу Вероники.

— Никакого боя не будет, — ответила она.

Кирилл повернулся ко Владе:

— Ваш соперник говорит, что боя не будет, ваши комментарии?

— Каспранская зассала, вот мои комментарии. Насрать, что она там говорит, я докуриваю и идем.

— Один боец зассал, но второй утверждает, что бою быть! — заорал Кирилл, повернувшись к томящейся в ожидании толпе. Затем его взгляд выхватил кого-то из присутствующих. Он двинулся в том направлении. — А вот и наш виновник торжества!

Вероника проследила за направлением его движения и увидела Тимура. Он стоял под одним из фонарных столбов в компании Ласточкина и Павлова. В руке у него был алкогольный коктейль. В точно такой же банке, как у Мальцевой и ее друзей. «Отлично, они еще и пришли сюда все вместе» — подумала Вероника.

— Господа, перед нами Тимур Ханин! — объявил Кирилл, продолжая снимать. — Тот самый, за руку и сердце которого скоро состоится бой между двумя прекрасными телками! Поприветствуем его! — Раздались аплодисменты. — Господин Ханин, кто же сегодня одержит победу? Ваши прогнозы?

Тимур отпил из банки и сказал:

— Пускай победит… сильнейший!

Он был пьян, и Вероника окончательно в нем разочаровалась.

— Победит сильнейший! — в три раза громче проскандировал Кирилл.

— Ууууу! — Тимур поднял банку с коктейлем вверх, и толпа одобрительно загудела.

Вероника не хотела ни говорить, ни драться. Она мечтала провалиться сквозь землю от стыда и разочарования. «Он обо всем знал. Знал и ничего не сказал. Возможно даже, он сам все это затеял, чтобы потешить свое самолюбие».