Больше сил стоять не было и Луцьен упал.

— Дьявол. — выругалась стрелявшая. Через миг он заметил безумно красивые карие глаза, смотревшие на него с беспокойством. Он успел услышать бормотание девушки:

— Пресвятая Лекки…Марка, только не паникуй.

После, он отключился.

На улице только начало рассветать. Зак посмотрел на красную полоску, расстилавшуюся вдоль горизонта. На крышу соседнего дома приземлился аист. В их деревушке эти птицы не были редкостью, их гнезда встречались почти что на каждой улице. Гораздо реже можно было заметить коршуна. Но когда это случалось, у Зака перехватывало дыхание. Птица свободно парила в небе, размахивая своими длинными крыльями, выглядя так гордо, так свободно, что Зак невольно представлял себя на ее месте. Представлял, как с каждым взмахом крыльев поднимался все выше, выше и выше над этими золотыми полями, над лесами и селами. Представлял как резко опускался вниз и проводил коричневым крылом по глади реки. Смотрел на свое отражение в воде и видел свободу.

Но в жизни Зак летать не умел. А даже, если б смог, никуда не улетел бы. Задумываясь, он понимал, что свобода для него, это не парение птицей в небе на самом деле. Свобода для Зака, это освободить свою сестру от проблем, одной из которых являлся он сам. Свободой для Зака было выйти ночью на улицу, увидеть рядом с собой человека, и знать, что он не предаст, что этот человек с тобой навсегда. Свобода для Зака, это вырезать фигурки из дерева, сидя на кухне, не волнуясь, что когда-то у них с сестрой все же закончится еда, не волнуясь, что крыша дома скоро не выдержит непогоды, и при первой же буре на них упадет потолок. Не волнуясь, что в эту самую кухню скоро ворвутся демоны, и даже той сомнительной свободе, что имелась у Зака сейчас, придет конец.

Зак посмотрел на деревянную фигурку в руке. Осталось только отшлифовать ее наждачной бумагой, и небольшой коршун будет готов.

— Красиво получается, — Зак и не заметил как в кухню вошла сестра. Осмотрев фигурку, она взъерошила свои короткие, чёрные, как и у Зака волосы, налила себе чаю. — Только небось опять не спал всю ночь для этого, а?

— Нет, — солгал Зак, даже не отводя глаз.

Впрочем сестра, как и ожидалось, на ложь не купилась.

— Ага, конечно. Вот не сомневаюсь, что пошел ночью на улицу, размахивал там своей палкой, а потом пришел сюда, и всю ночь напролет вырезал эту птичку.

— Во первых, эта палка называется меч, и ты прекрасно знаешь почему я тренируюсь с ним, — Ходили слухи, что Славию, соседнюю страну, недавно захватили демоны. Это означало одно: скоро они перейдут границу Надии. Учитывая то, что деревня Зака стояла на самой границе со Славией, на юге, ожидать скорого нападения стоило именно им. Зак тренировался с мечом давно, ещё с детства. Старик Матвей, часто помогающий его сестре присматривать за Заком, начал учить его драться ещё лет в десять. Сестра про это, естественно не знала, а то обоим бы досталось. Но когда с деревянных мечей Зак перешёл на настоящие, стальные, сестра все же раскрыла тайну. Благо тогда парень был уже достаточно взрослым чтобы убежать от сестры прежде, чем та найдет подходящую тряпку для его наказания. Узнав новости о Славии, Зак начал тренироваться больше, чем вызывал беспокойство и упреки сестры. — Во вторых, я вырезал не только эту птичку. Смотри.

Зак снял с подоконника еще одну фигурку и передал в руки сестры.

— Кого напоминает? — спросил он с лукавой улыбкой на лице.

— Тю, это дед Матвей что-ли? — рассмеялась сестра. — Действительно похож.

— Собираюсь подарить ему сегодня, у него день рождения.

— Точно! А я вот совсем забыла, ты напомнить не мог? — отставив фигурку в сторону, девушка в шутку ударила Зака в плече.

— Уважаемая Филиппа, с каких это пор я должен вам что-то напоминать?

— С тех самых, мой глубокоуважаемый братец, как я стала слишком стара для того, чтобы запоминать некоторые вещи. — девушка важно отпила чаю, стараясь выглядеть так, будто на ее плечах висит груз десятилетий. Впрочем, возможно так и было.

— Вздор. Тебе всего двадцать лет. Ты на два года старше меня, как ты можешь называть себя старой?

Филиппа пригнулась над столом и подозвала Зака ближе, будто собираясь рассказать ему всемирную тайну:

— Я чувствую себя старой в душе. — она рассмеялась, считая себя победительницей в их недоспоре. Зак лишь грустно улыбнулся. Хоть сестра и шутила, он знал: в своем возрасте она пережила слишком много всего, несла слишком большую для молодой девушки ответственность. Когда Заку было десять, по их деревне прошла эпидемия чумы. В то время погибли многие. Беда не оминула и семью Виленских. Родители Зака и Филиппы сгорели буквально за несколько недель, несмотря на различные способы лечения. С тех пор Филиппа сама занималась братом. Растила его, воспитывала, совсем как взрослая. Так что не удивительно, что теперь она чувствовала себя уставшей. Зак не мог вынести мысль, что невольно испортил сестре жизнь. Пусть она никогда и не упрекала его.

— Почему бы тебе не сделать фигурку богини Лекки? — Филиппа допила чай и пыталась расчесать свои непослушные волосы.

— Ты же знаешь, я в нее не верю. Богини Лекки не существует, а смысл мне делать фигурки чего-то нереального?

— Я до сих пор не могу понять, как ты можешь так считать. — отозвалась сестра.

— Почему же? Ведь доказательств существования ни ее, ни ее брата, как там его…Чемноша, нет. Так с чего мне в них верить?

— А демоны недостаточное доказательство?

Или хочешь сказать что и их не существует?

— Демоны существуют — это факт.

— Ну так. — буркнула Филиппа, будто уверяясь в своей правоте.

— …но доказательств того, что созданы они были именно Чемношем, нет.

— Ты безнадежен. — тяжело вздохнула сестра.

Зак только усмехнулся. — Ладно, мне пора идти на рынок.

— Может не пойдешь сегодня?

— С чего это?

— У меня плохое предчувствие. — пробормотал Зак тихо, отведя глаза.

— Не знаю что это за предчувствие, и почему в него ты веришь, а в богиню нет, но просто постарайся выбросить это из головы, — Филиппа поклала руки на плечи Зака. — Мне надо зарабатывать деньги, нам ведь нужно что-то есть. Так что до встречи. И передай пожалуйста мои поздравления старику! — поцеловав брата в макушку, она убежала, оставляя его с фигурками и глупым предчувствием.