Она надевала чужую тёплую одежду, большую обувь, сваливающуюся с ног, укутывалась в серую шаль и бродила под присмотром своего надзирателя.

В этом нелепом одеянии она была смешной и неуклюжей, похожей на щуплую бродяжку.

Иногда они вместе разгребали снег, когда его выпадало достаточно много.

Отношения с хозяином стали более ровными, в его интонациях уже не сквозило прежнее раздражение.

Иногда казалось, что он даже с теплотой смотрит на свою узницу.

Она не раз видела, как Георгий, занимаясь чем-нибудь во дворе, вдруг выпрямлялся, смотрел на окно кухни, где чаще всего она бывала и на его лице появлялась мечтательная улыбка.

В такие моменты ей становилось грустно.

Задумывалась — отчего так? Невероятно, но, обнаружила, что чуть-чуть сочувствует своему тюремщику.

Что он испытает, когда она исчезнет?

Вскоре у Юли появился дружок.

Как это несчастное, рыдающее существо появилось в этих местах, так и осталось загадкой.

Возможно, дикий зверь или хищная птица обронили свою добычу.

А может, неведомыми тропами, он сам добрался до их двора.

Это был крошечный худющий котёнок с вытаращенными от ужаса, слезящимися глазами и полупрозрачными огромными ушами.

Стоял, дрожа тщедушным тельцем и, отчаянно, из последних сил, орал и просил о спасении.

Юля кинулась к нему, схватила и прижала к себе.

Георгий страдальчески поморщился:

— Отпусти его! Пусть ищет свой дом.

Девушка категорически замотала головой:

— Нет! Он погибнет! Он совсем маленький!

— Женщина! Отпусти его! В моём доме не будет кошки! Я не люблю кошек!

— Пожалуйста!!! Можно я его оставлю? Он будет жить у меня, я не буду выпускать его из комнаты! Вы его не увидите…

Юля чуть ли не плакала. Просила и умоляла.

Твёрдо решила, что ни за что не оставит котёнка на улице.

Пусть даже нарушится установившееся хрупкое перемирие с хозяином дома! Война — так война!

Георг отрицательно качал головой и поворачивался к девушке спиной.

Она упрямо обходила его, вставала перед лицом и не давала идти дальше.

Он аккуратно отодвигал её и продолжал заниматься своим делом. И всё повторялось.

— О-о!.. — раздражённо простонал он.

С гримасой страдания и брезгливости внимательно посмотрел на испуганную мордочку ушастика, на несчастное лицо Юли.

Неожиданно усмехнулся:

— Как вы с ним похожи!

Покачал головой, пробурчал что-то невнятное. Решение давалось нелегко. Поднял руки к небу, как бы призывая высшие силы в свидетели того, на какие жертвы ему приходится идти.

Удивляясь самому себе, махнул рукой «Делай, что хочешь»

Юля взвизгнула от счастья, одарила мужчину благодарной улыбкой и понесла своё новоприобретённое сокровище в дом.

Георг испытал полный раздрай в чувствах. Одновременно и досаду, и радость.

Юля искупала, накормила котёнка. У него были блохи…

Георгий хмурился, вздыхал и издавал какие-то бурчащие звуки, когда Юля, набравшись смелости, попросила купить для питомца целый список: средство от блох, глистогонное, капли для глаз, лоток…

Мужественно молчал. Но выразительно закатывал глаза, кривился и всячески демонстрировал, насколько неприятны свалившиеся на него хлопоты.

Однако, съездил и привёз всё, что она заказала. В этот же день.

Маленький пушистый нахал быстро освоился и через неделю скакал по всему дому, не признавая границ.

Юля сначала со страхом вылавливала его и закрывала в своей комнате, боясь, что Георг разозлится и выкинет найдёныша.

Но зверёк находил способы удрать и маленьким чертёнком носился всюду.

Висел на шторах, карабкался к потолку, охотился за бумажками, за руками, шипел, плевался и царапался.

Однажды к Юлиному ужасу, разыгравшись, заскочил на штанину Георга и, цепляясь когтями, залез ему на спину.

Мужчина поднял руки, закрывая от наглеца голову и, страдальчески сморщившись, попросил:

— Сними его… Боюсь раздавлю…

Видя, как Юля каждый раз пытается поймать удравшего и разыгравшегося котёнка, сказал с показательно горьким вздохом:

— Оставь его! Пусть носится где хочет. Дьяволёнок какой-то, не кот!

Кажется, он привык к котёнку. Даже искренне и заразительно хохотал, когда видел, что иногда умудрялся вытворять Юлин любимец.

У Юли отлегло от сердца, она перестала переживать за судьбу своего питомца.

И неудержимо смеялась вместе с Георгом над его проделками.