Шрифт:
На следующий день всё пошло привычным чередом.
Георгий убрал засов, с иронией осмотрел пленницу, выпустил в дом. Всё утро внимательно наблюдал за ней, губы кривились в улыбке, которую он тщетно старался сдержать.
Юле тоже хотелось прыснуть, рассмеяться. Видимо, совсем нервы сдают…
Но! За свой поступок девушка не понесла никакого наказания. Даже побитой посуды уже не было, он сам убрал её.
После обеда она порезала палец об, оставшийся незамеченным, осколок разбитой накануне чашки.
Подняла руку и растерянно смотрела, как быстро, расплывающимися аленькими кляксами, капает в раковину кровь.
Георг тут же оказался возле неё, осмотрел ранку: «Ничего, ничего…Маленькая царапинка, неглубоко, через пару дней заживёт»
Обработал ранку йодом, забинтовал и, подмигнув, с хитрой улыбкой проговорил несколько раз:
— У сороки — боли, у вороны — боли, у Юли — заживи! — подул на проступившее через бинт красное пятнышко, и заключил:
— Сто процентов — надёжное заклинание! Обязательно сработает!
Юля не нашлась, что ответить. Только растерянно переводила взгляд то на бинт, то на суетящегося вокруг неё Георгия.
В глубине его глаз скакали плутоватые искорки.
Она мечтала, о том, чтоб с ним что-нибудь случилось…Страшное.
Сломал ногу, голову, попал в ДТП, заболел, слёг. Чтоб у него пропала эта страшная сила, пусть затеряется в горах, исчезнет из её жизни!
Даже если погибнет, ей не будет его жалко, ни одной минуты! Она в этом уверена.
Только тогда она окажется на свободе, вернётся к себе, заживёт прежней жизнью.
И забудет всё, что здесь произошло, навсегда вычеркнет из памяти эту страшную осень.
Забыть этот город, эти места, не возвращаться сюда никогда!
Надо расшатывать затворы, держащие засов на её двери.
Георг стал расслабляться в последнее время и частенько при выходе во двор на короткое время, не закрывал Юлю в её тюрьме.
Позволял оставаться в комнате наверху без его контроля.
А девушка ежеминутно искала пути спасения.
Она уже проверила прочность старых креплений, удерживающих засов на её камере, и уверена, что, если их регулярно раскачивать, то они выпадут.
Только надо быть очень осторожной, делать это, с одной стороны. Постепенно получится!
Усыплять его бдительность, притворится, что смирилась, не провоцировать.
С загадочным видом сияющий Георг зашёл со двора, не снимая верхнюю одежду и обувь. Ладони сложены вместе.
Он так искренне улыбался, что, Юля невольно заулыбалась в ответ.
— Иди сюда, — поманил он девушку с самым таинственным видом и понижая голос до шепота:
— Смотри!
Когда она подошла, покивал подбородком на сложенные ладони и осторожно открыл их.
Юля тихонько ахнула.
На пальцах сидела большая бабочка. Сонная, пытающаяся двигать плохо гнущимися ножками, складывала и распрямляла яркие крылышки.
— В дровянике нашёл! — гордо шепчет, будто совершил подвиг.
Они зачарованно смотрели на это чудо — отголосок лета среди холода и снега.
— Не дыши на неё! Пыльца осыплется… — шипит Георг.
О, боже… Это чудовище боится дышать на бабочку?! Запрещает ей?
Юля незаметно покосилась на мужчину. Он светился совершенно откровенной детской радостью…
— Отпущу? — вопрос к ней, хочет выпустить в комнату.
— Нет.
Его удивлённый и немного обиженный взгляд:
— Почему?
— Она здесь погибнет. Будет биться об стекло и сломает крылышки. Отпустите на волю…Верните туда, где нашли. Дождётся весны и оживёт.
Вздыхает, грустнеет и соглашается. Ушёл…
Юля чувствует себя некомфортно. Этот поступок плохо вписывается в привычный шаблон её восприятия зверя.
Подошла к окну и видит, что Георг всё ещё возится со своей бабочкой, пытаясь пристроить её поглубже среди дров, укрыть её от ветра.
Увидел девушку, наблюдающую за его действиями, машет рукой, смеётся и показывает большой палец: «Всё в порядке».
О-о… Зачем? Зачем?! Оставайся прежним, так всё значительно проще!
Глава 14
Зима неумолимо наступала на эти края, снег выпадал, таял.
Но с каждым разом задерживался всё на более длинный срок.
Дни коротко и серо заглядывали в небольшой дом, обособленно стоявший среди побелевших от снега гор.
Юле позволялись короткие прогулки во дворе.