Влажные берега Евфрата отличались буйством растительности. В силу того, что он регулярно разливался. Да еще и вон сколько было накопано ирригационных каналов. И эта влажная «зелень» отличалась не только высокой сельскохозяйственной продуктивностью, местами до четырех урожаев в год, но и наличием массы всякой опасной мелочи. И князь больше всего опасался именно этих комаров, которые разносили кучу всяких мерзких заболеваний. Поэтому приключение это было то еще…

Приходилось пользоваться всеми возможными «народными» средствами. И подкидывать в вечерние костры специальных составов, привезенных с Руси. И активно-агрессивно пользоваться чесноком, натирая его спиртовым настоем руки, шею и лицо. И местные приемы используя.

Масса «танцев с бубнами», но Андрей очень надеялся максимально снизить санитарные потери хорошо подготовленных бойцов. Предпринимая по местным меркам просто беспрецедентные меры. Вода фильтровалась и кипятилась. Руки мылись, да и вообще поддерживалась тщательная гигиена. На каждой стоянке ставили специально уборные, дабы не разводить «минные поля» вокруг лагеря.

Ну и легионный лекарь не дремал. Он каждый вечер делал обход стоянки и «принюхивался» к обстановке. Пытаясь отметить какие-то нехорошие дела. Кашель там дерущий на биваке или еще чего.

Легион сопровождал небольшой союзный отряд персов от самого Трапезунда. И поначалу он держал дистанцию. Однако уже на третий день, приглядевшись, запросил объяснений и, в целом, влился. Чистота и отсутствие допекающих их комаров, этим ребятам очень понравилась. Как и их лошадям.

Да, в самом лагере пованивало всяким. Но запах чеснока, гвоздики или чего-то подобного, смешанный с дымом грибов-трутовиков не сильно их раздражали. В конце концов ничего отвратительного в них не имелось.

Ну и в систему питания легиона их пришлось включить, чтобы они не замедляли движение. При условии жесточайшего соблюдения норм гигиены. Что опять же пришлось им по вкусу, хоть и не сразу.

Никаких задач на персов не возлагалось. Для Андрея они были «темной лошадкой». Поэтому все текущее боевое охранение выполняли рейтары в штатном порядке. Хотя персы по своему вооружению и снаряжению также для него вполне подошли.

Выдвинули вперед передовую заставу. А еще дальше — дозор. Аналогично поступили сзади. Нападение на хвост колонны — не самый редкий прием. Где могли по ходу движения ставили боковые дозоры или даже пару, так как колонна иногда растягивалась.

Люди изнывали от такой работы. Но это оказалось не зря…

Немногим за полдень, когда легион уже принял обед и немного отдохнув, продолжил движение, встретились они — османы. Точнее их воины. И встреча эта произошла самым нелепым образом — передовой дозор просто выехал на очередной холмик и заметил прямо перед собой османский авангард. Метрах в трехстах или около того.

Секунда промедления.

И бойцы дозора спешно развернув своих коней дали дера.

Османы не долго медлили. И, вскоре, всей гурьбой перевалили через этот холм. Откуда им открывался вид на медленно идущую в отдалении легионную колонну. И конницу, что собиралась в кулак для противостояния гостям. Дозор успел передать ключевую информацию, так как имел в своем составе сигнальщика.

Звуки рога.

Звуки горнов.

Махание какими-то флажками.

И, на первый взгляд, беспорядочное движение всадников. Очень немногочисленных по меркам османского авангарда. И они явно собирались атаковать.

Дерзко. Смело. Глупо.

Во всяком случае так это выглядело со стороны османов.

Легионная пехота оставалась достаточно далеко. Основные силы Селима тоже. Поэтому командир авангарда скомандовал атаку, стремясь выслужиться перед наследником Султана. Ну а как иначе? Он, вслед за шахзаде не сомневался в неизбежном поражении этого гяура. И желал первым «пустить кровь…»

Андрей же, узнав о подходе неприятельского авангарда, лично выступил к своей кавалерии, дабы принять командование ей на себя. Вместе с отрядом персидских союзников.

Уланы спешно строились в линию.

За ними размещались рейтары и следом персы. Драгуны же, скакали к наиболее удобному для своего дела холму. Отсюда их мушкеты смогут поддержать атаку. Да — пулями на излете. Но и это — «хлеб».

Тем временем беспорядочная лава из конных воинов акынджи, немного сдобренная сипахами, перемахнула через холм. И пошла по полю, ровному как стол. И, к счастью, лишенному ирригационных каналов.

Акынджи представляли собой иррегулярную конницу, вооруженную щитами, саблями и луками. Ничего внятного из доспехов на них обычно не имелось. В силу бедности и лишнего веса, которым они не любили перегружать своих далеких от идеала легких лошадок.

Так вот эта лава акынджи была в более чем семь раз многочисленнее, чем конница легиона. И, несмотря на отсутствие внятного защитного снаряжения, чувствовала аромат успеха.

За луки никто не брался.

Кони! Прекрасные персидские кони! Каждый из которых стоил больше, чем десяток акынджи. Поэтому поранить любого такого коня — кощунство и невероятная глупость. Своим бы потом голову оторвали. Да и особого толка от лучной стрельбы в конном бою не было. Поэтому они выхватили сабли и приготовились к «собачей свалке».