– Сначала заслужи это, потом я подумаю. Если останешься здесь, к себе в отделение не возьму принципиально. Думай. Либо Москва, либо ничего.

Матвей взял свою кошку и кивнул. Его отец был жёсткий мужик, потому то мама и сбежала от него.

– О'кей, я подумаю, – просто ответил он, хотя на душе было препаршиво.

Похоже, ехать придётся без вариантов, и девушку забыть. Она это оказывается знала лучше него и не питала глупых надежд. А он просто размечтался.

Наутро 1 числа погода оказалась неожиданно жаркой и удушающей от влажности. Матвей проснулся поздно, когда отец уехал на работу, закинул в стиралку свои вещи, которые вчера промокли до нитки, бесцельно походил по квартире, покормил ещё раз Николь и позвонил Тоне. У него было смутно и беспокойно на душе – почему, даже не смог бы определить.

Её телефон был отключен, и степень беспокойства от этого только повысилась.

Надев новые джинсы, синюю футболку и толстовку на длинной молнии в крупную клетку, он вышел из дома. Совсем недавно они с Тоней не виделись часто, да и редко перезванивались. Их встречи были хаотичны, как будто они оба боялись лишней близости, которая могла бы возникнуть. У него была Кира, у Тони – знание того, что у него была Кира.

Позавчера он наконец поговорил со своей бывшей девушкой. Просто довёл её из школы домой, попросив Монику оставить их, и по дороге в спокойной форме сказал, что официально заканчивает с ней отношения, потому что скоро уезжает и не хочет, чтобы вопрос о будущем завис в воздухе. Кира спросила о Тоне. Матвей не мог не заметить, что она разом подурнела от злости, глаза беспокойно забегали, как будто у неё сейчас напрочь сорвёт крышу. Она сжала свой рюкзак, наверное, затем, чтобы не выцарапать ему глаза.

Матвей вздохнул и сказал, что с Тоней их связывают дружеские отношения. Пока. Если дальше будет иначе, то это уже не должно волновать Киру.

– Ты же уезжаешь? – язвительно спросила она и чиркнула по нему взглядом ненависти.

– Да. Вот поэтому я и не хочу ни с кем ничего серьёзного, понимаешь?

Она как будто сразу успокоилась от его слов.

– Мы могли бы с тобой… дальше и несерьёзно, – кокетливо сказала она, теплея лицом.

– Ты не достойна такого, я не хочу, чтобы ты надеялась.

В общем, он выкрутился, и в глазах даже бывшей подруги выглядел честным молодцом.

На улице от зноя приходилось еле волочить ноги и щуриться на солнце. Матвей бесцельно прошёл по микрорайону, зашёл в магазин, купил себе воды и осушил её одним махом. Снова набрал Тоню и снова получил предупреждение о том, что абонент недоступен.

И тут он повернул к 42 саду, где они собирались частенько после школы пообщаться, покурить и доказать самим себе, что принадлежат к избранному сообществу тех, кому 17. Матвею правда зимой исполнилось уже восемнадцать. Он прекрасно знал, что никого здесь сейчас не должно быть, их место в выходной было пустынным. Но уже издалека услышал командный голос Киры и чей-то стон. Матвею показалось, что стонали от боли.

Выйдя из-за гаража, на поляне с бревном, специально притащенным сюда, он увидел Киру, её вечную спутницу Монику, плачущую Марину и двух совершенно незнакомых парней, которые уже явно окончили школу. Перед Кирой на коленях стояла Тоня, опустив голову, с разбитой губы её текла кровь длинными нитями, девушка сплёвывала её и стонала.

– Это что за хрень? – зло спросил Матвей, хотел подойти и помочь встать Тоне, но его опередил один из парней, отстранив.

– А ты решил, что я это так оставлю? – усмехнулась Кира. Девушка стояла в тесных бледно-голубых джинсах, перетянутых на талии ярко-жёлтым ремнём, а на плечах нестерпимо блестела кожаная рубашка.

– Ты в криминал полезла? И не думаешь, что она заявит в полицию на тебя и твоих дружков? – он чувствовал, что мгновенно закипает.

– Не заявит, она поняла меня правильно, а если заявит – с её братиком случится что-то хуже сломанной ноги.

Матвей расхохотался в голос, негодующе глядя на всю некрасивую сцену. Одна Марина рыдала и была поглощена своей истерикой.

– И ты это сейчас при стольких свидетелях говоришь? Я считал тебя умной, Кира.

– Мы с тобой уже всё решили, – нетерпеливо покрутила запястьем она. – Уходи, если не хочешь пострадать.

– Да вы совсем что ли? Ты боевиков насмотрелась или криминальных фильмов? Ты в какой реальности живёшь?

– В той самой, где ты трахал эту дурочку, пока со мной встречался, – огрызнулась она.

К Матвею подошёл ближе высокий великовозрастный парень и молча оттолкнул его, как бы говоря – уходи.

– Я пошёл за полицией, – сказал Матвей. – Им ты будешь плакать про то, как я тебя обманул и бросил.

И он уже развернулся, чтобы уйти, как ему в спину вцепилась Кира, крича и царапая кожу плеч даже через одежду. На это он и рассчитывал. Теперь Тоня могла быть в безопасности, потому что эта психичка выплеснет обиду на него.

Её помощники амбалы стояли в нерешительности, пока Кира от души отвешивала удары Матвею. Он терпел до той поры, пока она не стала это делать кулаками. Потом схватил её руки и прижал к себе.

– Успокойся, – выдохнул он ей в лицо. – Ну что это изменит, ты же взрослая девочка, какая разница? Через полтора месяца мы все уже будем в другой жизни, разве нет?

Кира вырвалась, продолжая тяжело дышать, как будто на боксёрском ринге.

И тут Тоня, всё ещё стоя на коленях прямо на мокром песке, начала смеяться. Это был красивый, глубокий искренний смех. Она вытерла выступившие слёзы на глазах, чуть размазав тушь, но остановиться не смогла, продолжая вздрагивать от смеха.