— Не смей так поступать со мной, каменный болван! — со слезами на глазах взвизгнула Прекрасная, но у прислужника, казалось, и сердце было из камня. Он ушел, за дверями стихли его шаги, и прекрасная осталась одна, в темноте и тишине, трепеща от холода.

— Да как же ты мог! — завыла она, подняв к потолку залитое слезами лицо, все в потеках от раскисшей краски. Неясно, кого на имела в виду, Короналя или прислужника, только не отозвался ни тот, ни другой. А вот чей-то гадкий, гладки й голосок тотчас же прорезался из темноты.

— Несладко, да? — сочувственно спросил он. — Хочешь, выпущу? Ты тихонечко прокрадешься обратно в гарем, ляжешь спать на теплую постельку, а не на холодный пол… ты же знаешь какой-нибудь тайный ход?

— Знаю, — насторожилась Прекрасная, как по мановению волшебной палочки прекратив выть. — А тебе-то что до этого? Ты вообще кто?

Дверь чуть слышно скрипнула, отворяясь, и на пороге светловолосым призраком появился Пустотник. Казалось, не было ничего зловещего в его внешности, но отчего-то Прекрасная вскрикнула и отпрянула от него к стене, вжалась в холодные камни, и с ужасом посмотрела в его бледное тонкое лицо, когда он приблизился к ней.

Пустотник не накинулся на нее жадно, не облапал грубо ладонями. Он просто приблизился к Прекрасной так, что она ощутила на своей щеке его легкое дыхание, а его светлые, блеклые глаза увидела напротив своих глаз. Его узкая белая ладонь уперлась в стену, прямо рядом с головой обмирающей от страха Прекрасной, и этого хватило, чтоб девушка почти свалилась в обморок от страха.

— Ты же знаешь, кто я? — надменно спросил Пустотник, глянув на грудь девушки. Этого властного взгляда хватило, чтоб Прекрасная, поскуливая от страха, сама распустила пояс, сама распахнула платье, и жесткие пальцы Пустотника впились в мягкую грудь девушки, отвратительно, похотливо тиская ее, причиняя боль, сжимая так, словно желая раздавить.

— Зна-аю, — провыла Прекрасная, вся трясясь, отворачиваясь от жуткого лица Пустотника, от его горящего голодного взгляда.

— Значит, ты будешь покорна?

От знакомого вопроса Прекрасная вскрикнула. Но Пустотник зажал жесткой ладонью ее лицо, второй рукой скользнул под дрыгающиеся, трясущиеся бедра девушки, задрал повыше ее юбку, оголяя живот, и Прекрасная снова глухо вскрикнула, заливаясь слезами, в ужасе глядя в жестокое, желчное лицо Пустотника, чувствуя, как его напряженный член жестко вонзается в ее тело, грубо и больно.

— Будешь покорна, — повторил Пустотник утвердительно, прижав Прекрасную к стене и нещадно, жестоко трахая ее, причиняя ей намеренно боль. — Иначе об этом узнает Корональ, а ты ведь его знаешь. Он скор на решения, — Пустотник отнял ладонь от лица девушки, и та зашлась в плаче. — Он вышвырнет тебя прочь. Он не коснется тебя ни разу больше, он не простит тебе измены. Вероятно, даже велит отрубить тебе голову. Да, так. Так что лучше тебе служить мне — и слушаться меня.

Негодяй удобнее подхватил ее под ягодицы, впился длинными паучьими пальцами в ее мягкие бедра, и продолжил свое гнусное дело, удерживая девушку навесу и наслаждаясь беспомощными стонами и слезами своей жертвы.

— Итак, — от каждого жесткого толчка девушка подпрыгивала и корчилась, вцепившись побелевшими пальцами в каменную стену, — ты выведешь меня из замка, минуя коридоры, затопленные Короналем. Мне нужно кое-что купить в городе, и я не хочу, чтоб об этом знал Корональ… чтоб об этом вообще кто-нибудь знал. Ты же проныра, ты же знаешь, где этот плебей, — Пустотник нарочно толкнулся в узкое жарке тело девушки так сильно, что она завыла, содрогаясь от боли, — этот выскочка в короне освободил проходы, так?

— А мне? Что я с этого буду иметь? — выдохнула Прекрасная, корчась от боли.

— А что ты хочешь? — жарко выдохнул Пустотник, ускоряя свои движения. Его член безжалостно вонзался в горячую мякоть ее лона, девушка кривилась, изнывая от страданий, но уже не рыдала.

— Я хочу, чтоб ты купил для меня приворотное зелье, — выдохнула Прекрасная, обхватив Пустотника рукой за шею. Она чувствовала, что тот вот-вот кончит, ей оставалось потерпеть совсем немного.

— Ты же знаешь, — хватая горячими губами прохладный воздух, выдохнул Пустотник, — что это запретная, нечистая магия?

— А тебе не все ли равно? — шептала в ответ ему девушка, почти передавая эти слова из своих губ в его, раскрытые, жадные. — Пришить новое Слово — это тоже… нечисто. Я слышала, говорили, что Корональ ранил нечестивца. Ловцы рыскали по всему замку. Ты из замка хочешь тайно выйти. Значит, ты и есть нечестивец…

— Ты слишком умна для потаскухи, — заметил Пустотник. Пот бисеринками выступа на его лбу, мерзавец с остервенением вколачивался в тело девушки отрывистыми жесткими толчками, выбивая стоны и вопли из ее груди.