– Так-то оно так...- хрипит толстый Олаф, почесывая живот, - Да не могу я...Ты, Бьорк, как хочешь, а противно мне Хольмов у нас принимать...Еле сдержался вчера, чтобы рожи их поскудные не начистить. А ты нам еще и девку их в хозяйки тащишь...Другой -то бабы не найти, а? Вон...

Толстяк вдруг переводит масляный взгляд на меня и озорно подмигивает.

– ...рыжая...Чем тебе не жена? Смотри, ягодка какая. Ух!

Во время его " ух" я возмущенно взвизгиваю на весь зал и чуть было не роняю кувшин, потому что Олаф, слишком ловко извернувшись для такого упитанного мужика, больно щиплет меня за задницу прямо через юбку. Все ржут. Олаф громче всех. Не смешно только мне и Хотборку. Я недовольно потираю пострадавшую половинку, а Бьорк сверлит тяжелым взором полноватого весельчака.

– Ты не о том шутишь, Бочка, - тихо роняет Ярл, - Кира - это Хельмут. И Хельмут будет нашим, как я клялся отцу. А насчет Хельги я уже говорил...Трогать не сметь!

– Так всё-таки с собой уложил печорку, да, Бьорк?
– продолжает Олаф, кажется, совершенно не обращая внимания на вкрадчивый, полный угрозы тон Хотборка, - Хитрый ты, ярл. Мне в уши налил: " ведьма- ведьма"...А сам...

Олаф, дуя в усы, показывает незнакомый мне, но точно неприличный жест. Мужчины взрываются очередным раскатом хохота, и я мучительно краснею. Ещё и от того, что Бьорк точно не будет ничего отрицать.

– А ты что встала, Хель?
– вдруг рычит ярл на меня, не смея, похоже, ничего сказать своим веселящимся за мой счет дружкам.

Я вздрагиваю от неожиданности и перевожу на него недоуменный взгляд. Нашел слабое звено? Бьорк тяжело взирает исподлобья, как умеет только он, и выразительно дергает подбородком в сторону стола, за которым ужинают слуги.

– Всё, разнесла. Ешь иди уже!

Я киваю, так скрывая вмиг заблестевшие от обиды глаза, и почти убегаю на кухню. Сволочь он всё-таки. И свинья...да. Уши горят, будто их подпалили, в груди разъедает коктейлем Молотова, и мне опять хочется его убить.

Ужин был для меня мучительным. Несмотря на требовательное урчание желудка до этого, стоило сесть за стол - аппетит напрочь пропал. Я лениво жевала краюшку, запивая чем-то сильно смахивающим на наш квас, и невольно прислушивалась к голосам воинов в другом конце залы. Только бесполезно это - слишком далеко мы со слугами сидели, да и говорили мужчины по большей части негромко. Лишь отдельные слова доносились до меня гулким эхом: тинг, свадьба, что-то про поход в конце лета...

Хотборк в мою сторону больше не смотрел. Отсутствие его тяжелого, проникающего под кожу взгляда ощущалось неприятным ознобом и пустотой, сводило настроение к нулю. Я тут на него обижаюсь вообще-то, а он...Тяжко вздохнула, елозя широкой ложкой в своей миске – вилок они тоже еще не придумали…

***

Проковыряв с полчаса свою мясную кашу, я сдаюсь и поднимаюсь из-за стола, перехватывая взгляд домоправительницы, сидящей правее.

– Госпожа Магнусен, я спать, ничего не нужно же больше от меня?

– Нет, иди. А что так рано-то, Хельга, мы еще в кости поиграть хотели да попеть...Солнце только село, что ты?
– Борга изумленно вскидывает брови, смотря, как я переступаю через лавку.

– Да нет, устала я...- слабо улыбаюсь, упорно смотря только на Боргу и не желая проверять вспыхнувшее ощущение, что вот именно сейчас Хотборк всё-таки смотрит.

Левую половину лица с его стороны нещадно запекло и начало покалывать, но мне всё равно. Пусть хоть дыру своими узкими глазами протрет...

– Устала она, - тихо бурчит себе под нос Яра, весь вечер шушукающаяся с Агнес, - Хотя палец о палец не ударила...Конечно, у кого-то ж ночная рабо...

– Смотри слюной от зависти не подавись, - грозно перебивает её Борга, и Яра моментально проглатывает конец предложения. Лишь смеряет меня быстрым уничижительным взглядом и демонстративно отворачивается к Агнес, что-то ей едва слышно залепетав на ухо.

Я решаю оставить сей выпад без внимания. В конце концов, когда - нибудь им надоест...Надеюсь...Вместо этого, не оборачиваясь, покидаю залу, с совершенно нелогичным восторгом ощущая, как печет от чужого внимания спину между лопаток...

Зарывшись в свои шкуры, я ещё долго ворочаюсь, вслушиваясь в каждый шорох. Сердце возбужденно колотится, во рту собирается вязкая слюна. Мне почему-то кажется, что Хотборк придет сразу, как только поймёт, что я отправилась спать. И мне тревожно и нервно от этих мыслей. А ещё...

Я не готова признаваться даже самой себе, но я жду...

Но ночь за узким окном всё черней, звуки ночных насекомых все отчетливей, голоса с улочки доносятся всё реже, а Бьорка всё нет и нет...Я ворочаюсь в тысячный раз на жестком полу, лишь слегка смягченном шкурами, и мысли невольно перетекают на то, что неплохо бы было варравам изобрести кровать...