– Мой отец хотел знать, что при мне Унсгарду ничто не будет грозить, как и при нем, - медленно произнес Бьорк и перевёл нечитаемый тёмный взгляд с воды на меня.

– Если твой отец этого хотел, то почему все называют тебя бастардом, незаконным? Ведь, значит, он тебя признавал?
– выпалила я, не до конца понимая все эти их тонкости, и тут же прикусила губу, думая, не перешла ли черту своими вопросами.

Но Бьорк только криво усмехнулся, снова отводя глаза и пробормотав себе под нос.

– Долгая история...

Я поняла, что всё-таки свернула не туда. Хотборк не уходил, но продолжать разговор, судя по всему, был не намерен. Просто сидел рядом, уставившись вдаль и погрузившись в какие-то свои мысли. А поговорить так хотелось...Даже не важно, о чем в сущности - просто голос его низкий, ироничный слышать. Он мне так нравился...И хотелось запомнить...Хоть и любопытство, конечно, одолевало - что скрывать...

– Знаешь, Бьорк, - аккуратно начала я, специально назвав его по имени, потому что Хотборк говорил, что ему нравится, как я его произношу, - мы ведь не торопимся сейчас, правда? И...

Повинуясь безотчетному порыву, я перехватила его ладонь, переплела наши пальцы и крепко сжала, так что фаланги заныли. Бьорк тут же вскинул на меня удивленный взгляд - не ожидал.

– И я на самом деле очень хочу знать, что же произошло с твоей семьей и с Хольмами, - продолжила тихо- тихо, смотря в его черные раскосые глаза, - Почему ты мстишь. Мне кажется, я имею на это право...

– Я уже говорил - их убили, - хрипло отрезал Хотборк, хмурясь и рассеянно проводя большим пальцем по внутреней стороне моей ладони.

– Бьорк, - с укоризной повторила. Он ведь прекрасно понимал, о чем я.

Хотборк сощурился, отнял у меня свою руку, потянулся к мешочку на поясе и достал оттуда трубку и курительную траву. Я терпеливо ждала, пока он прикурит и по воздуху поползет едкий масляный дым, интуитивно чувствуя, что сейчас малейший нажим приведет к тому, что ярл и вовсе уйдет обратно к Альву.

– Да, ты права, Хель, - Бьорк глубоко затянулся ещё раз, - Спешить нам и правда сейчас некуда. Ну, слушай.

20

Зеленые глаза Хель, напоминавшие в солнечных отблесках переменчивую морскую волну, смотрели на него со жгучим, таким живым любопытством. Ведьма прикусила нижнюю губу, подавшись к нему ближе и сама, кажется, не замечая, как мягкой грудью вдавливается ему в предплечье, заставляя думать в далеком от прошлого направлении.

Уже две ночи как они не ночевали вместе. И время их стремительно бежит. Две ночи...Это просто преступление...

И совсем не говорить Бьорку со своей ведьмой хотелось...

Схватить бы сейчас за хрупкие плечи и утянуть под полог на корме, ограждающий левый угол и образующий крохотную темную комнатку. И плевать, что день, что все увидят... И не такое видели воины, плавая вместе. И сопротивляться Хель долго не будет...Попротивится чуть-чуть и...

Бьорк сглотнул, щурясь, чтобы прикрыть жадный блеск в глазах. Вот только потом будет жалеть его Хель, а ему вдруг почему-то это важно было. Чтобы не жалела. Чтобы сама шла к нему, с радостью. А не так...И чтобы потом, когда умрёт Ангус и он заберет свою ведьму обратно, чтобы чувствовала то же, что и он - что не судьба им расстаться. Что для него она. Его.

А значит нельзя неволить. Надо сейчас стерпеть. Сжать пальцы, зудящие от желания прикоснуться, в кулаки, отвести светящиеся похотью глаза и спокойно говорить с ней, как она того хочет... Хоть и совсем невмоготу. Да и вспоминать былое не охота - слишком много там тьмы, а уж говорить о том былом тем более.

Но Оля так смотрела на Хотборка своими морскими зелеными глазами. Так тихонько дышала, щекоча кожу на его шее и рассылая чувственную дрожь по телу, так непроизвольно льнула, вся обращаясь в слух, что Бьорк покорно откашлялся, убирая лишнюю хрипотцу, перевёл взгляд на мерно бегущие за бортом волны и погрузился в свои воспоминания.

Когда отец изгнал его на три зимы из Унсгарда в наказание за нечаянную смерть Колина, Бьорк собрал небольшую команду из молодых воинов- своих друзей, погрузился в сработанный братом драккар и отправился в дальние земли. Дух приключений, любопытство, обещание призрачной наживы и желание увидеть места, о которых ходят лишь легенды, поманили вместе с юным Хотборком его лучшего друга Альва, которому и терять -то было нечего, совсем зеленого тогда ещё Брана, у которого только- только начала расти борода, и мать его долго плакала над решением сына, Тормода - медведя, уставшего без войны и самого старшего из них, и ещё десятерых мальчишек - мужчин, мечтающих добыть себе славу, золото и посмотреть этот огромный мир.