Я блуждаю по коридору и открываю потрескавшуюся дверь в его спальню. Нахожу его в кресле в углу, а на столе рядом с ним стоит початая бутылка виски и аптечка. На нем только джинсы. Туловище наклонено вперед, а голову уронил на руки. На мгновение я просто застываю, засмотревшись на его профиль.

Он по-настоящему красив. Тьма, сгустившаяся вокруг него, и ярко проступающие эмоции на его лице только усиливают это ощущение. Я никогда не хотела видеть в нем человека, но смотря на него сейчас таким, невозможно этого не разглядеть.

Я делаю шаг вперед, и пол под ногами предательски скрипит. Он приподнимает голову. Его рана на плече снова кровоточит, но теперь и на другой руке у него красуется свежий порез. Он даже не замечает этого.

Я иду к нему, хватаю аптечку и нахожу иголку. Выпиваю глоток виски из бутылки перед тем, как сесть к нему на колени, чтобы промыть его раны. Мы не произносим ни слова. Он позволяет мне подлатать его, и я стараюсь делать это как можно осторожнее, чтобы выполнить свою работу хорошо. Мне не нравится видеть его боль. Мне не нравится видеть боль людей. Мало кто знает эту мою сторону. Я притворяюсь, что такое дерьмо меня не беспокоит, но на самом деле очень даже волнует.

Прямо сейчас, когда я вижу его таким, меня это чертовски беспокоит.

— Мне жаль, — мягко говорю ему, накладывая свежую повязку на плечо, и переходя к другому порезу.

— Тебе не нужно этого делать, — говорит он мне.

— Все в порядке, я не против.

— Ты шикарно смотришься в моих шмотках, — вдруг говорит он резко.

Натягиваю улыбку, но не отвечаю. Пришлось порыться у него в шкафу, так как Ронан отказался забрать мои вещи. На мне одна из его футболок и тренировочные штаны, которые мне пришлось скатать валиком на талии.

Он протягивает руку и хватает меня за подбородок, и я неохотно поднимаю свой взгляд на него. Я пыталась не смотреть на него, и он это замечает. Он замечает, как неловко я себя чувствую от того, что ему неуютно. Он смотрит на меня продолжительное время, его глаза бегают при взгляде в мои глаза. Хочу знать, о чем он сейчас думает. Он не говорит, лишь проводит пальцами по моей челюсти, и мои глаза выдают мое волнение. Как простое прикосновение может заставить меня пережить такую непередаваемую словами гамму чувств? Мое тело реагирует на него, но что хуже всего то, что мой разум тоже. Не думаю, что он делает это нарочно. Это просто причина и следствие того, что он рядом.

Его тело напряжено и мне хочется снять его стресс. В течение нескольких минут я пытаюсь блокировать все остальное. Все те вопросы, то чувство вины и те игры, в которые я играю. Откладываю аптечку в сторону и делаю то, что сейчас кажется правильным.

Я встаю на колени перед ним и пробегаю пальцами до его бедра. Я никогда не делала этого раньше, но мы со Скарлетт говорили об этом. Она даже в шутку показала мне однажды, как это делается на банане.

Но это совсем другое. Лаклэн — мужчина, причем на все сто процентов. У него была куча женщин, я в этом уверена.

Причем, многие из них могли бы сделать это куда лучше меня. Я не хочу об этом думать. В моем животе прямо сейчас рой бабочек, и больше не уверена, что делаю. Но одно я знаю точно, что мне хочется доставить ему удовольствие.

Медленно продвигаюсь в сторону ширинки, и провожу пальцами по его естеству. Глаза Лаклэна темнеют, и почти сразу я чувствую, как он твердеет подо мной. Я начинаю тереть его через материал штанов с воодушевлением. У него чертовски большое хозяйство, я уверена.

Зверский голод овладевает моим телом, когда вижу, как действую на него. Как в его глазах загорается желание и каждый его вздох становится рваным по сравнению с предыдущим. Его броню пробивает каждое мое движение, и я не могу оторвать глаз от его. Они чертовски красивы сейчас, когда наполнены печальной нуждой.

Я дотягиваюсь до его ремня и расстегиваю его, прежде чем спустить молнию на джинсах. Затаиваю дыхание, когда вижу доказательство его желания, выпирающее из мягкого на ощупь хлопка белья. Пытаюсь вспомнить все, что Скарлетт рассказала мне об этом. Она говорила о том, что все дело в медленном накале. Ожидании. Именно это я хочу подарить Лаку. Взамен хочу забрать у него всю боль.

Наклоняюсь вперед, чтобы потереться щекой о ткань его трусов, а он дергается подо мной. Мою кожу опаляет сильный жар, как только я прижимаюсь ближе, проводя кончиком носа и вдыхая его запах. Он чертовски хорошо пахнет, даже эта часть его тела. Это тот же запах, к которому я привыкла, но с нотами мускуса.

Его рука опускается вниз, пальцы вплетаются в длинные пряди моих волос, поглаживая их, пока я прокладываю дорожку из поцелуев по его покрытой тканью длине. Еле различимые звуки вырываются у него из горла, и я понимаю, что делаю все правильно. По верхней части трусов растекается маленькое мокрое пятнышко — доказательство его возбуждения. Позволяя своим низменным желаниям взять верх, я вылизываю ткань, а затем резко всасываю ее в рот.

Лаклэн издает стон, и его хватка на моих волосах усиливается. Он приподнимает бедра вверх к моему лицу, а затем сдергивает с себя трусы. Господи, он чертовски огромен. Его член так распух и набух, что больно смотреть. Я гляжу на него из-под ресниц.