Увидев это, Тёмный Тиран взвопил: «Кто смеет прерывать мой путь к вечности? Я уничтожу весь мир. Но прежде я уничтожу вас!» От крика его застыл воздух, ледяные стрелы обрушились на героев. Тут бы и смерть настигла героев, но Чёрная Лапа поставил на пути льда дубовую кору толщиной в ладонь. Взвопил второй раз Тёмный Тиран, обрушил нечистое пламя на кору. Но Гильда взяла обломки льда, превратила волшебством в воду и погасила огонь. Тиран взвопил в третий раз, взмахнул рукой — и луна закрыла солнце. Проступили на небе Хитрец, Глашатай и Псарь. «Не только лишь вы повелеваете силами небес», изрёк Тёмный Тиран. «Даруют они мне великую мощь, что я обрушу на вас». Наполнился тронный зал лунным светом.

Тогда молодой принц-наследник Храбр, смиренно молившийся от начала битвы, встал в полный рост и произнёс: «Не повелеваем мы силами неба, но лишь просим их благословения, ибо заповеди нам велят быть скромными. Каждый знает, что полученное честно дороже взятого силой». Низко поклонился принц-наследник небу, и ушли Хитрец, Глашатай и Псарь. Вернулись Всадник, Моряк и Сын. «Сдавайся, ты проиграл», — произнёс Храбр. — «Не заслуживаешь ты пощады, видит небо. Но не откажу я тебе, коли попросишь мира».

Не ответил Тёмный Тиран, лишь вскипела кровь на полу и стал исходить красный свет из тел девственниц, а оружие поверженных отродий тьмы частоколом встало. Понял князь следопытов Артур, какое чудовищное колдовство затеял Тёмный Тиран. Прыгнул Артур на врага сквозь заслон из острого металла. Не носил князь следопытов доспеха, одним лишь простым кафтаном обходился, но защитила его вера от чёрного железа. Пронзил он чёрное сердце Тёмного Тирана сверкающим мечом. Осел Тёмный Тиран, и вместе с ним рухнул его нечестивый ритуал. Но не смог сверкающий меч князя следопытов развеять проклятие злого колдуна всем народам королевства.

* * *

— Какая же это чушь!

«Князь следопытов» Артур расхохотался в голос, хлопая по столу ладонью и вытирая слёзы.

— Песнь сложена капитаном Белтьё, который был с вами до самой гибели Тирана, — толстый низенький человечек отложил в сторону лютню. — Что в ней смешного?

Трубадур выглядел обиженным — столько часов нараспев читать ради того, чтобы единственный слушатель высмеял его труд. Артур проигнорировал вопрос. Он дошёл до бочки в углу дома, выудил из неё парочку солёных огурцов. И снова вернулся за стол.

— Гильда, тебе самой вообще как?

— Нет, не впутывай меня, — волшебница даже не оторвалась от своего кристалла, в который всматривалась с самого начала баллады.

Вот чего она хочет — чтобы старый друг покрасовался.

— Ну что ж, начнём с конца. Извини, начала я уже даже и не помню. «Князь следопытов»? Или князь, или следопыт, что-то одно. Тогда ещё не князь, кстати. Дальше, какой, ко всем чертям, зверь? Просто здоровяк аршина в три ростом. Вон, в деревню спустись, там такой у кузнеца молотом по крице стучит, шлак выбивает. Наряди его в кирасу и шлем, натаскай пару годков — замечательный воин получится. Я уж не говорю про выход со сверкающим мечом против доспехов. Ой… — у Артура не нашлось даже слов, поэтому пришлось хрумкнуть пару раз огурцом, подбирая выражения. — Для таких вещей есть булава, я их три или четыре штуки сломал за время штурма крепости. Последнюю взял у мёртвого сержанта на лестнице в тронный зал. В котором Гильды, между прочим, не было. Она осталась во дворике отгонять соколов своими заклинаниями. Принца, кстати, тоже не было. Он ещё перед вратами Анвуарата получил копьём в шлем и весь штурм пролежал в обозе, ничего не соображая. Да и пафосных фраз не припомню, мы к тому времени три дня прорубались сквозь улицы и укрепления столицы королевства, я поспал пару часов и ничего толком не ел. Тут не до белых стихов. Старейшину Чёрного Лапа помню, он сёк врагов налево и направо лозой-хлыстом, пока я танцевал со здоровяком. Крепкий был, зараза, я сломал ему колено и оба плеча, прежде чем смог как следует вколотить забрало в лицо. Ну, а — как вы там его до сих пор называете, Тёмный Тиран? — ничего не говорил и не колдовал. Сидел на ковре с закрытыми глазами, окружённый свечками. Я ему дал в ухо булавой, он умер.

Трубадур с каждым словом надувался, словно индюк, и зло глядел на героя легенд, разрушавшего всю сказку. Удержаться от шпильки менестрель не мог:

— Вы убили величайшего колдуна в истории ударом в ухо?

— Ударом булавы в ухо. Любой человек от такого помрёт.

— И вы после этого хотите сказать, что капитан Белтьё, защитник королевства, подлинный слуга нашего короля и самый честный человек, был лжецом?

— Я хочу сказать, что он был покойником. Белтьё командовал яртаулом, за неделю до начала штурма напоролся на отряд степняков и получил стрелу в локоть. Руку хоть и оттяпали, но заражение пошло вглубь тела, — Артур коротким движением поднял глаза к потолку. — Спорить не буду, старик был честен — проигрыш в кости всегда отдавал до последнего серебряка, а за остальное не скажу. Так что вот эту вот чепуху, написанную родившимся сильно после «Великой битвы за Анвуарат» юнцом, пой кому другому. А лучше вообще никому.

Следопыт дожевал последний огурец и кинул жопкой в Гильду.

— Мы не виделись сорок с лишним лет, а ты первым делом заставляешь меня слушать какие-то анекдоты. Всё так же нравится меня злить?

— Нет, — волшебница оторвала взгляд от магической игрушки. — Я лишь надеялась, что с годами ты стал спокойнее.

— Не стал.

— Ладно, ладно. Приношу свои извинения. И пиво.

— Пива я могу и в деревне выпить.

Гильда улыбнулась. И стала похожа на ту волшебницу, которую Артур помнил. Конечно, от молодой нескладной девочки с острыми локтями и коленками в безразмерной мантии и островерхой шляпе не осталось и следа. Перед ним сидела элегантная женщина в пошитом по фигуре и явно очень дорогом платье. Но озорные, сверкающие искорками глаза были всё те же. Ги тепло произнесла:

— Тогда вино?

— Если только оно тёмное.

— И с жареным мясом?

Артур восхищённо крякнул, открыл дверь своей избушки и подал Гильде руку.

* * *

Суета во дворе и не думала стихать, хотя прошло уже несколько часов после приезда гостей. Солдаты только закончили ставить роскошную палатку и теперь выгружали с телег мешки и ящики с припасами. Полянка перед артуровой мельницей стала похожа на торговый склад, где люди понемногу обустраивались. Кто-то готовил похлебку, кто-то расстилал набитые соломой тюфяки под импровизированными навесами, часть солдат смотрела на загончик с козой и обсуждала как сготовить её на ужин. Пора было наводить порядок.