— Это хорошо, что ты с северных склонов… Дело есть.

Ложка в его руках замерла. Руисерт снова оглядел меня с ног до головы, заметил серебряные нити в кафтане, уцепился взглядом за гарду меча и тяжело вздохнул.

— Я должен, да? За этот обед?

— Нет, конечно, — поспешил успокоить его я. — Кто ж за угощение долг требует?

— Люди думают раз горец-северянин, то может любого убить за кувшин пива.

— Кувшин слишком мало? — я улыбнулся. — Шутка.

С шутками надо осторожнее. Чувство юмора у горцев специфическое, но Руи, судя по всему, не обиделся. Он тщательно выскреб похлёбку со дна и принялся за остатки пива.

— Послушай, я ищу большой курган с каменным кораблём, на котором выбиты странные руны. Может кто из ойгрских шаманов знает? Сведёшь меня с таким — получишь две королевских монеты.

— А что ты заплатишь шаману?

— Сторгуемся

— Торгуйся со мной, — Руисерт широко улыбнулся. — Я сам знаю такой курган.

Похоже, звёзды выстроились на небе настоящей удачей.

* * *

Чем больше Руи описывал мне курган, тем больше я понимал, что это — тот самый. Понятно, что горцы никогда не обращали внимание на надписи на камнях, да и сам курган не вызывал у них ничего, кроме лёгкого опасения перед древней магией, так что рассказ северянина был путанный и очень размытый, но внутреннее чутье кричало во весь голос, что я на правильном пути.

Убедить Руисерта проводить меня было несложно — ещё кувшин пива, задушевный разговор о горах и небольшой спор об оплате. Он хотел деньги вперёд, а я вполне резонно считал, что с моими деньгами он просто сбежит или, что хуже, уйдёт в запой. Так что мы сговорились на том, что я буду кормить горца из своих запасов, а также выдавать ему половину королевского золотого серебром на закате каждого дня. Мы ударили по руками и уговорились утром встретиться у входа в таверну. Руи отправился спать в хлев, а пошёл на корабль за своими вещами.

Меня подмывало надеть какой-нибудь из клановых костюмов, и будь это путешествие по равнине, я бы, безусловно, так и сделал. Половина равнинников даже и не поняла бы подвоха, но горцы… У них память долгая, и по правилу неприятности, тот единственный горский род, с которым кровь из носу нужно будет пообщаться, окажется кровным врагом. Казалось бы, ну где лесные кланы, а где — север, но зачем лишний раз трепать удачу за хвост? Так что я оделся как бедный королевский рыцарь: кафтан, белые лосины, ботфорты для пешего путешествия, дорожный плащ да широкий ремень. Война закончилась и достаточное количество рыцарей скитается по всему континенту, в том числе и на севере. Мой внешний вид хоть и вызовет вопросы, но не особо пристальные. Поверх кафтана я накинул лёгкий походный мешок, пристегнул на спину круглый щит, а за пояс заткнул два топорика вдобавок к верному мечу. Этого должно хватить на случай непредвиденных встреч.

Утром мы выдвинулись. Руи встретил меня возле таверны, уговаривая зайти позавтракать (явно за мой счёт), но я отказался, так что он натянул на голову пастушью шапочку и пошёл вперёд. Горец оказался удивительно болтлив для, собственно, горца. Он сходу начал рассказывать про Коад Брора то, что я и так знал, вдоволь посмеиваясь над живущими там агломаннами-равнинниками, их повадками и акцентом. В тот момент я и понял, что есть одна маленькая деталь… Аглосский язык не то, чтобы сложный, но горцы, явно наслушавшись ойгров, коверкают его до полного неузнавания, при этом искренне считая своё произношение единственно верным. Если в таверне речь Руи казалась нераборчивой из-за того, что он постоянно жевал, то на самом деле виной был акцент. В сочетании с малопонятными шутками и сравнениями, это начинало раздражать. Впрочем, как только мы покинули город, Руи быстро переключился на окружающие места и стало полегче. За день пути я узнал про окрестные замки и деревни, кто из родов ими заправляет, чем они занимаются и какие басни про них ходят. Казалось, горец знает всё и немного больше. Когда мы остановились на ночлег, Руисерт вызвался готовить и заодно рассказал особый рецепт супа. От потока слов меня спас лишь крепкий сон.

К середине второго дня мы уже вступили в горы, и тут манера речи Нак Кимли неуловимо поменялось. Я сперва даже и не понял, но быстро дошёл до сути. Какие-то рода описывались очень подробно, с явной гордостью; какие-то — коротко и даже скупо, словно каждое слово стоило ему денег; третьи даже не упоминались — просто название замка. Когда такое произошло в первый раз, я переспросил Руи про живущих в замке людей, но он, пробормотав что-то себе под нос, резко замолчал и не говорил ни слова следующий час. Я сначала был рад такому способу заткнуть этот поток слов, но видя угрюмость обычно открытого парня, мне стало стыдно.

Впрочем, долго он не обижался и, наконец, задал мне тот самый вопрос:

— А что тебе так курганы нравятся-то?

Что ж, настало время заготовленной легенды:

— В них похоронены великие люди. Говорят, если помолиться на кургане великого вождя, то он даст тебе благословение. Мне рассказали про самый большой курган и я решил, что там лежит самый великий вождь.

— Не вождь, — Руи поправил меня. — Король ойгров.

— Король? У ойгров? Не смеши, есть только одно королевство и один король.

— Так-то оно да, но старуха Иннес всегда говорила про короля в кургане.

Он скорчил лицо и начал хрипло шептать: «Король в кургане придёт и утащит вас, вредные дети. Вы не слушаетесь старших, но короля в кургане слушаются все». Он рассмеялся, но я даже не отреагировал, вместо это сосредоточась на своих мыслях. Почти полчаса прошли в молчании. Наконец, Руи спросил:

— А если не будет благословения?

Я посмотрел на Руисерта:

— Курганов у вас много… — и рассмеялся.

Руи рассмеялся вслед за мной и до самого вечера рассказывал сказки старухи Иннес.