— Если утром я проснусь и не выпью добрый глоток козьего молока, то буду зол весь день, — солдаты с удивлением обернулись на звук железного голоса. — А когда я зол, мне хочется кого-то поколотить.

Артур повернулся к Гильде:

— Кто старший у этого сброда?

— Это отряд королевской гвардии. Лучшие люди короля, а не «этот сброд».

С этими словами из палатки вышел молодой человек, разодетый в белые шелка и золото — цвета королевской династии. Идеально приталенные штаны, роскошные буфы, широченная шляпа с перьями и полное отсутствие доспехов явно говорили, что сражаться он не собирается — в лучшем случае сидеть на коне и отдавать приказы. Дополняло внешний вид холёное бледное лицо, которого давно не касались прямые лучи солнца.

— Маркиз Кульнев…

Артур сразу его перебил.

— Вот что, маркиз. Там вниз по дороге есть шикарный лужок, прям отсюда видно, — следопыт указал рукой. — Ты своих людей туда передвинь, они мне ночью будут мешать спать. К местным сверчкам я кое-как привык, а вот к вашему храпу нет.

— Я дворянин. Извольте обращаться на «вы».

— А я князь.

— Простите, мы не представлены друг другу. Кто вы по отцу? Как его фамилия?

— Моя фамилия с меня началась, а твоя тобой закончится, — Артур похлопал юнца по плечу. — Палатку можешь оставить, там внизу комары, Гильде будет неприятно. Давай, пошевеливайся.

Маркиз с удивлением перевёл взгляд на волшебницу, отчего князь почувствовал, как наливается кровью его лицо.

— Ты на неё не смотри, на меня смотри. Я хозяин этой мельницы, хозяин этой земли. Сказал вам убраться с неё — вы убираетесь. Или словами до тебя не доходит? Так я могу кулаками пояснить.

Ошарашенный парень отошёл к палатке. Нервно поправил шляпу и отдал новые приказы сержанту. Надо признать, солдатня взялась за дело споро и без всяких признаков лени, свойственных гвардейцам. Артур с довольным видом покивал головой и направился вместе с волшебницей к палатке.

— Любишь ты возиться с молокососами, Ги.

— Зря ты так…

— Нет, не зря, — возле входа в палатку следопыт повысил голос, чтобы точно было слышно на всём дворе. — Помню старик Кульнев до последнего сидел в своём поместье и только письма слал, а как мы победили — первым прибежал нашему принцу в верности клясться.

* * *

Внутри палатки оказалось тесно и темно. Обычно волшебники используют частицу сил для более комфортной жизни — выглядеть помоложе, летать вместо ходьбы или освещать пространство внутри комнат; но здесь была просто роскошная палатка… без толики магии. Гильда поняла замешательство и произнесла:

— Я угасаю, Артур. Весь мир угасает.

— Так вот почему ты приехала таким старомодным способом — в карете и с охраной?

— Да.

Ей явно не хотелось об этом говорить. Артур достал из-за пазухи огниво, зажёг от него ближайшую масляную лампу и отправился к винному сундуку. Ги тем временем зажгла остальные фонари.

— Почему ты не остался в столице? Со мной? С принцем? — голос волшебницы был слегка печален. — Ты же помнишь какими глазами он на тебя смотрел.

— Храбр был славным мальчишкой, но я просто не мог. Надо было спасать мир от наследия Тёмного Тирана.

Бутылка тальфельского чёрного вина. Любимое вино Артура. Сами тальфели называют его «женским», и это был постоянный источник шуток в годы артуровых скитаний на юге.

— Почему вы до сих пор говорите «Тёмный Тиран»? Ты ж сняла ритуал с его истинного имени.

— Сняла. Но не объяснишь же каждому в королевстве, что с неба больше не бьёт молния когда говоришь это имя. А ты не меняй тему разговора. Скажи честно — я, следопыт Артур, выдумал себе важное дело потому что ненавижу гадюшник из аристократов и бояр.

— Не без этого.

Артуру не нравилось, что разговор начинается со лжи. Он разлил благородную жидкость в два бокала, но Гильда даже не взяла свой в руки. Всё ещё ждёт объяснений.

— Ги, мы оба знаем что тогда произошло. Княжеский титул? Это прощальный подарок, ерунда. У меня было условие — назначить меня визирем.

— В королевстве нет такой должности.

— Значит нужно было ввести, — следопыт плюхнулся на лежащий на ковре ворох подушек, при этом не пролив и капли вина. — Вот эти вот малодушные аристократишки, что поколениями лизали сапоги разным королям и тиранам, и жадные бояре, готовые продать всё и вся за малейший намёк на звон золота… Я б навёл порядок после нашего мятежа.

— Не мятежа, а возвращения трона законному монарху.

— «Законные монархи» резали друг другу глотки тысячу лет ради этого трона. Без малейшего перерыва, прошу заметить. И Тиран был не менее чужой на нём, чем прадед нашего любимого принца. В них обоих ни капли королевской крови, как и в нашем принце Храбре.

— За такие слова отрезают язык.

— Ты придумала?

— Нет. Храбр, когда стал королём.

Артур сделал большой глоток. Прохладная жидкость остудила горло.

— Неважно. Знаешь, что важно? У меня ведь был план. Объявить о помолвке принца и собрать в столице всех, абсолютно всех вассалов, — следопыт смотрел, как по стенке бокала стекает тёмное, похожее на кровь из разорванной вены вино. — Заставить принести вечную присягу всех, кто смалодушничал во время мятежа. Кто не присоединился к нам. Довершить начатое, так сказать.