– Надеюсь, – полковник понизил голос, а Амалия навострила уши, – ты не натворил ничего такого, за что тебя могут сцапать люди шерифа?

– Господи, сколько можно вам повторять? – нетерпеливо воскликнул Перси. – Ничего подобного я не сделал. Клянусь!

– Хотелось бы в это верить… – сказал полковник после непродолжительного молчания.

– Я рассчитываю ненадолго задержаться у вас, если вы не против, – продолжал его племянник. – Всего-то на пару деньков. Потом я уеду к Джимми.

– Что за Джимми?

– Роулинз. У него свое ранчо, но до него довольно далеко, а моя лошадь околела возле Арчера.

– Как же ты добрался сюда?

– На своих двоих, мне не привыкать.

– Догадываюсь, что тебе нужны деньги, – буркнул полковник.

– А вы покажите мне такого человека, кому они не нужны, – с обезоруживающей простотой парировал Перси.

– Пожалуй, я могу тебе дать долларов сорок, – сказал полковник.

– Мне нужна хотя бы сотня, – отозвался Перси. – И я не стану обременять вас своим присутствием.

– Да? – недоверчиво спросил полковник.

– Завтра же уеду, честное слово!

– Роберт меня убьет, – вздохнул полковник, и до слуха Амалии донесся шелест купюр.

– Вы очень добры, – сказал плут, по всей видимости, пряча добычу в карман. – Я обязательно упомяну вас в своем завещании.

– Можешь не трудиться, – иронически отозвался полковник.

Они заговорили о скоте, о коровах, о засухе, о синдикате Гранта, который едва не обанкротился, и о том, как хорошо, что Роберт не стал в него вступать, о торгах в Сан-Антонио, о лошадях-двухлетках… Все это было по большому счету неинтересно. Амалия закрыла окно и легла спать.

Наутро Амалия, Роберт и полковник встретились за завтраком. Кроме них, за столом никого не было.

– А Перси где? – спросил Ричардсон.

– Надеюсь, он уже уехал, – сказал полковник. – Я дал ему сто долларов.

Ричардсон насупился.

– Не стоило этого делать, дядя Чарли.

– Знаю, – спокойно отозвался полковник. – Извините нас, Эмили. Этот Перси Белл – большой пройдоха, с ним надо держать ухо востро.

– Надо было сразу же выставить его отсюда, – решительно сказал Роберт, и тут до них донесся истошный вопль.

Кричала Чикита. С побелевшим от ужаса лицом она вбежала в столовую.

– О боже! О мадонна! Сеньор Ричардсон! Он мертвый, мертвый!

– Что такое? – проворчал полковник. – В чем дело?

Чикита опустила руки и уставилась на него. И заговорила чуть тише:

– Он мертвый! Я стучала, а он не отзывался… Я решила, что он не хочет, чтобы его беспокоили, но он не выходил. Я вошла и…

Глаза Амалии были прикованы к полу. Полковник и Роберт тоже посмотрели туда и увидели, что вбежавшая Чикита оставила на половицах алые следы. Служанка снова разразилась причитаниями.

– Хватит реветь, – оборвал ее полковник, поднимаясь с места. – Боб, пошли взглянем, в чем дело. Что-то у меня нехорошее предчувствие.

– Я с вами, – сказала Амалия, вскочив со стула.

Втроем они проследовали через гостиную и другую комнату, не имевшую названия. Подошли к двери, полковник толкнул ее, и она отворилась.

Перси Белл лежал на своей постели, и одна его рука свешивалась, касаясь пола. Горло Перси было перерезано от уха до уха, и вытекшая кровь впиталась в подушки, образовала большую лужу на полу. В нее-то и наступила Чикита, войдя в спальню гостя этим утром. Окно было приотворено, и легкий ветерок покачивал белые занавески.

– Надо сообщить о случившемся шерифу, – сказал полковник.

Амалия дала всхлипывающей Чиките свои успокоительные капли и отослала ее, а Джон отправился за представителем властей.

– Кто бы он ни был, – буркнул полковник, – он вошел через окно.

– А так как оно на первом этаже, то у него не было трудностей с проникновением в дом, – подхватила Амалия. – Что-нибудь пропало?

Роберт огляделся.

– Ничего. Странно…

– Что странно?

– Кому понадобилось убивать Перси? Конечно, он мошенник, но не до такой же степени…

– А где его вещи? – неожиданно спросила Амалия.

Из расспросов слуг выяснилось, что Перси явился вчера на ранчо пешком, неся на плече серую холщовую сумку.

– Ее нигде нет, – сказала Амалия после того, как они обыскали комнату. Мадам Дюпон даже не поленилась заглянуть под кровать.

Полковник свирепо фыркнул, подошел к постели, обойдя по краю кровавую лужу, и приподнял подушку, на которой лежала голова убитого. Из-под подушки он извлек сумку, больше похожую на бесформенный мешок.