– Ладно, - сказала она.
– Играем по твоим правилам.
– И не удержалась, чтобы не добавить:

– Но я надеюсь, что ты будешь лежать на своей половине кровати.

Фалькон усмехнулся:

– Можешь провести посредине черту, если так тебе будет спокойнее. Заходи. В нашей комнате есть ванная с отличным душем.

Мара позволила показать себе комнату, в которой, как выяснилось, выросли Фалькон и Зак.

– Его ранчо так близко, что ему нет смысла оставаться здесь ночевать, так что теперь вся комната принадлежит мне.

– Теперь это моя комната, - она решила немного его подразнить.
– Уходи, мне надо привести себя в порядок.

– Ты уверена, что не хочешь меня оставить?
– спросил он с похотливой ухмылкой, но она уже вытолкала его за дверь.

– Абсолютно уверена, - ответила Мара, захлопывая дверь у него перед носом.

Затем она повернулась, чтобы как следует рассмотреть комнату, в которой рос Фалькон. Подножие и изголовье необъятных размеров кровати были вырезаны из дуба. Вдоль одной из стен тянулся старинный гардероб. Напротив находилась совершенно сухая раковина с кувшином для воды - видно было, что ею давно не пользовались. В углу стоял обитый плисом стул со скамеечкой для ног, а над ним - старинный медный торшер. На маленьком круглом столике лежало несколько книг между двумя подставками, которые, к умилению Мары, представляли две пары облитых оловом детских башмачков. Фалькона и Зака, наверно?

Из огромного полузашторенного окна была видна подъездная дорожка, обсаженная двумя рядами магнолий. Газонов не было, и прямо за домом начинались дикие прерии.

Такие же дикие, как "трое птенцов" Уайтлоу, подумала Мара.

До этого ей и в голову не приходило задумываться о том, как отнесется семья Фалькона к их браку. У нее самой мать умерла, когда ей исполнилось пятнадцать. Отца поднял на рога бык, которого он перегонял с одного пастбища на другое, через год после ее свадьбы с Грантом. У нее не было ни братьев ни сестер, ни теток ни дядей.

А у Фалькона слишком большая семья: отец и мать, брат и сестра, дяди и тети, и, кроме того, по пути к "Ястребиному гнезду" обнаружилось, что есть еще многочисленные кузены и кузины, которые должны вот-вот прибыть на праздник.

Мара глубоко вздохнула и задумалась: сможет ли она сыграть роль любящей жены Фалькона перед всеми этими людьми? Она вспомнила, как много сделал Фалькон для нее и Сюзанны, и поняла, что сможет. Фалькон внес столько радости в их жизнь, омраченную болезнью и безысходностью, оказал им такую большую поддержку... Да, она, несомненно, сможет изобразить любящую жену.

Интересно, сколько же обожания должно быть в ее взгляде, когда она будет смотреть на Фалькона Уайтлоу?

Глава 8

Мара только вышла из душа и успела лишь завернуться в полотенце, как дверь в ванную без стука отворилась.
– Кто...

– О Господи, я не знала, что здесь кто-то есть.

Мара с недоумением уставилась на девушку, застывшую в дверном проеме. У нее были широко расставленные карие глаза, длинные черные волосы, завязанные в хвост, лоб закрывала густая челка. На вид ей можно было дать лет семнадцать. Но Мара сразу догадалась, что перед ней та самая, дважды помолвленная и так ни разу и не побывавшая замужем сестра Фалькона.

– Я - Коллин, сестра Фалькона, - подтвердила девушка дружелюбно.
– А вы, должно быть, Мара.

– Да, это я, - кивнула Мара.

Мара не знала, куда деваться. Похоже, Коллин не собиралась ее покидать, а стеснительность мешала Маре приводить себя в порядок при посторонних.

Мара заметила, что Коллин внимательно ее изучает.

– Вас что-то особенно заинтересовало?
– спросила она насмешливо. Коллин рассмеялась.

– Боюсь, я слишком надоедаю даже себе самой, - призналась она.
– А вы совсем не такая, как я представляла.

– Что?

– Прежние женщины Фалькона были.., другие, - дипломатично отметила она.

Мара знала, что ей следует прекратить разговор. Но любопытство пересилило.

– Как это "другие"?
– не удержалась она.

– Вы очень хорошенькая, но у Фалькона всегда был глаз на действительно красивых женщин.

Мара судорожно сглотнула.

– Я знаю, - выдавила она наконец.

– Очевидно, помимо вашего внешнего вида, у Фалькона нашлись другие причины вами восхищаться.
– В ее карих глазах мелькнул лукавый огонек.
– Должно быть, у вас светлый ум.

Тут Мара поняла, что Коллин просто поддразнивает ее, и засмеялась. Это был первый непритворный, неожиданный для нее самой смех за последние несколько месяцев.

– Вы неподражаемы, - сказала она, когда к ней наконец вернулся дар речи. Ты мне нравишься, Коллин. Что привело тебя сюда?

– Я искала бритву для ног.

– В ванной Фалькона?

Коллин небрежно пожала плечами.

– Где-то здесь у него должна быть начатая упаковка лезвий.

Мара жестом пригласила ее в ванную.