— Тадиус, ты когда-нибудь рисовал? — осторожно спросила я.

— В детстве нам позволяли играть, но это было очень давно, — отозвался раб, не отрываясь от своего занятия. — В годы перед выпуском из питомника и после я делал только то, что позволяли хозяева.

Он посмотрел на маркер в своей руке с затаённым восхищением. Я поняла, что этот взрослый мужчина, в отличие от Ниана, очарован даже не процессом рисования, а новизной нового опыта и возможностью попробовать что-то, недоступное раньше.

Сердце кольнуло острое сочувствие, как было со мной, когда я осматривала комнаты рабов. В принятой здесь дрессировке людей, отлучении их от свободы выбора, собственных желаний, радости познания, мне виделось нечто чудовищно извращённое, едва ли не более жестокое, чем любимые Ксандром и Сабриной телесные наказания.

Я бы сразу отдала ребятам все сокровища из коробки, но побоялась напугать Ниана. По части придумывания страхов он был мастером. Так что художественные принадлежности пока остались в кабинете, а я прикидывала, какое следующее задание дать своему подопечному.

Остаток дня мы с Эриком посвятили коллекции. За всей суетой, открытиями и переживаниями работа Сабрины отошла на задний план, а ведь мне она была по душе.

Эрик тоже подключился к ней с заметным энтузиазмом. Вместе мы продолжили осмотр экспонатов в залах и хранилище, я снова задавала вопросы, если встречала непонятные детали в записях Сабрины, а Эрик делился своими знаниями.

Не покидало ощущение, что сегодня он делал это с какой-то особенной готовностью. Пытался дать больше, чем я просила. Отвечал не только на поставленный вопрос, но и добавлял что-то неожиданное, познавательное. При этом не углублялся в детали настолько, чтобы рассказ показался затянутым или перегруженным информацией.

Время летело незаметно. Поработали мы даже после ужина, и озадачивший меня вопрос Эрик озвучил уже в спальне.

— Госпожа, вам совсем не хочется играть? — он посмотрел на шкаф, к содержимому которого я так редко обращалась.

Ниан был рядом, поэтому Эрик говорил со мной как с Сабриной.

— Ну, кое-что оттуда мы использовали, — я усмехнулась жарким воспоминаниям.

Тадиус оставался невозмутим, а вот щёки Ниана вспыхнули.

— Вряд ли так, как раньше... — не унимался Эрик.

— Спрашиваешь, не хочется ли мне причинить кому-нибудь боль ради удовольствия?

Я не совсем понимала, чего он добивается, но в памяти тут же всплыла ещё одна сцена с участием Ниана и Тадиуса. Сабрине и Табете она пришлась по душе. Да что там! Я тоже сочла её эротичной. Впрочем, устраивать новое наказание без повода точно не собиралась

— Не думайте, что я хочу кого-то подставить, — произнёс Эрик. — Смотреть вам нравилось и на меня тоже.

Это напоминание было, мягко говоря, странным, причём выглядел Эрик совершенно серьёзным и явно ожидал какого-то ответа.

— Давай-ка поговорим наедине, — решила я.

— Госпожа, я приготовлю ванну, — быстро сказал Тадиус.

— Нет, лучше идите спать. Эрик наверняка справится, если мне понадобится помощь.

Не похоже, что моё решение оставить при себе именно Эрика обрадовало Тадиуса, однако перечить он не посмел и вместе с Нианом исчез за дверью.

— Неплохой способ обратить на себя внимание, — оценила я, когда мы остались вдвоём.

— Так я заинтересовал вас, госпожа? — спросил Эрик.

— Предложением поиграть с тобой, причиняя боль? Ты шутишь или всерьёз?

— Разве похоже, что шучу?

— Пытаешься понять, что остаётся во мне от Сабрины? Хорошо, я отвечу. Когда вас с Тадиусом выпорол Фаронис, я не испытала того отторжения, на которое рассчитывала. Наказание Ниана и вовсе было... возбуждающим. Но это ничего не значит. Я не буду развлекаться подобным образом.

— Почему нет? Тадиусу нравятся такие игры. Скоро он соскучится по ним. Многие рабы из питомника хотят, чтобы их воспитывали, особенно если они жили с хозяевами, которые всегда так поступали.

— Но ты-то не из питомника! Что на тебя нашло, чёрт побери?!

— Я не знаю другого способа заинтересовать вас собой, госпожа, — Эрик отвёл взгляд.

Так вот оно что! Кажется, кое-кто не хотел снова оказаться лишним в моей спальне. Странный же подход он выбрал!

— Ушам не верю! — с чувством призналась я. — Ты кого пытаешься заинтересовать, меня или Сабрину?

— Вас, госпожа. Простите, если задел или обидел. Я знаю, как вы добры и как заботитесь о нас. Я ценю каждую секунду рядом с вами, но здесь, в спальне, не способен предложить почти ничего. Госпожа Сабрина использовала меня, чтобы смотреть. Табета тоже, хотя её желания были более извращёнными. Острые зрелища могут развлечь и вас. Я с радостью стану тем, кого можно для них использовать.