С каждой секундой мне становилось всё сильнее не по себе. Я уже протянула руку, чтобы разбудить мирно сопящего Эрика, когда меня пронзило новое воспоминание и номер 2-12 обрёл сокровенную значимость.

Нет, не может такого быть!

Минуту я колебалась. Откликаться посреди ночи на странный вызов глупо. Делать это, когда над тобой висит Дамоклов меч в виде киборга-убийцы, глупо вдвойне. И всё же безрассудство победило.

Соскользнув с кровати, я подобрала с пола брошенное платье. Натянула его, не застёгивая, а в коридор выскочила босиком.

Меня гнало дикое внутреннее наитие. Я хоть и могла, но не хотела сопротивляться наваждению. Не боялась даже столкнуться по дороге с Седьмым.

Его, кстати, не было на дежурстве. На первом этаже мне встретились два других кибра, и я поспешила мимо них к кабинету.

Распахнула дверь, шагнула вперёд.

Она сидела в моём кресле, закинув ноги на стол, над которым плавали компьютерные экраны.

Молодая женщина с коротко стриженными и окрашенными в синий цвет волосами, красивым острым личиком, напоминавшим лисью мордочку, и озорной ухмылкой на тонких губах.

— О-хо-хо! Что за сочной куколкой ты стала! — присвистнула она.

Я знала её. Точнее не я, а то, что осталось во мне от предыдущей хозяйки тела.

— А как тебе моя новая внешность? — ночная гостья похлопала себя по щекам. — Сделала почти так, как было в начале. Похожа?

Порадовать её честным ответом я не могла.

— Да что ты замерла, как чужая? — насторожилась она. — Табета, милая, я здесь, я вернулась. Твоя Два-двенадцать снова с тобой.

— Табета?

Она приближалась ко мне с грацией готовой к прыжку пантеры, прикипев взглядом тёмных глаз к моему лицу. Будучи ниже на полголовы и имея хрупкое на вид телосложение, незваная гостья, казалось, превосходила меня и в росте, и в физической силе.

Мои босые ноги приросли к полу. Я не могла ни сдвинуться с места, ни закричать. Это был не страх, а нечто иное. То самое, что заставило откликнуться на странный вызов посреди ночи вопреки логике и здравомыслию. Нужно было позвать на помощь, но чужой внутренний голос препятствовал этому.

И вместе с тем я не могла опереться на него, узнать больше, притвориться погибшей женщиной.

Разоблачение было неминуемо.

— Я не Табета.

Она замерла в шаге от меня. Один долгий взгляд глаза в глаза — и я оказалась впечатана в стену с приставленным к горлу ножом, очень похожим на тот, который нашла у себя в сумочке и отдала Фаронису. Обоюдоострое лезвие светилось голубым.

Предчувствие меня не подвело: силы гостье было не занимать.

— Куда же она делась, кукла? — яростно прошипела Два-двенадцать.

— Умерла.

— Что? Ты играть со мной вздумала?!

— Нет! У этого тела уже четвёртая хозяйка! Три предыдущие погибли, и Табета была последней. Она тоже пришла на место умершей женщины. Это всё артефакт маулов!

Я вскинула левую руку, демонстрируя браслет.

— Артефакт убил её?

— Он только воскрешает и притягивает новую душу. Убивал человек... то есть отдавал приказ об убийстве. Всё сложно.

— Ничего, я понятливая. Выкладывай!

Трудно сосредоточиться и выдать последовательный рассказ, когда к твоему горлу приставлено смертоносное оружие.

— Сабрина Вангангер, хозяйка этого дома и тела, была дочерью Смотрителя Первой Сферы Лазарии, Ксандра Вангангера.

— По-твоему, я не знаю? Будешь и дальше мне зубы заговаривать, долго не проживёшь.

— Артефакт маулов, который она носила, не смог сохранить ей жизнь. Сабрина погибла в бассейне грёз из-за перегрузки. Это было убийство, но Ксандр не дал ход расследованию. Он сделал вид, что его дочь лишилась памяти из-за травмы. Ему нужна живая наследница, а не объект для научных опытов. Первая женщина, которая оказалась в этом теле, не справилась с

потрясением, вела себя неадекватно, и Ксандр приказал одному из киборгов убить её. Следующей стала Табета. Она тоже его не устроила, была слишком опасной и своевольной, за что и поплатилась. Теперь здесь я.

— Может, если от тебя избавиться, Табета вернётся?

Вот сейчас мне стало страшно. Два-двенадцать говорила на полном серьёзе. Голубое лезвие мог войти мне в шею в любой момент.

— Шиала, нет!

Скорее всего, внезапное наитие спасло мне жизнь.

Хватка гостьи ослабла. На её лице мелькнула тень растерянности.