Эти люди никогда не вернутся.

Значит, я в клетке со львом, собираюсь вызвать гребаный шторм.

Эдуардо Кастильо сидит на диванчике и играет сам с собой в шахматы. Он поднимает взгляд и спрашивает:

— Проблема?

Мигель проходит вперед, чтобы поговорить с отцом, оставляя нас с Линг стоять. Первое правило подпольного уважения: Не садись, пока не пригласят.

Эдуардо внимательно смотрит на Мигеля, пока тот быстро говорит по-испански, делая паузы, чтобы бросить взгляд на Линг или на меня, прежде чем вновь обращает взор на сына. С минуту Мигель что-то объясняет, а затем мы погружаемся в тишину. Эдуардо встает, подходит ко мне и протягивает руку.

— Эдуардо Кастильо.

— Юлий Картер. — Отпустив его руку, я указываю на женщину возле меня. — Линг Нгуен. — Когда Эдуардо берет ее ладонь и наклоняется, чтобы поцеловать, я бормочу: — Осторожнее. Она кусается.

Эдуардо улыбается, правда коротко, но это прогресс как-никак.

— Пожалуйста, присаживайтесь.

Мы с Линг садимся на диван напротив Мигеля и Эдуардо. Поскольку я уже сталкивался с подобными людьми, жду, когда Эдуардо заговорит первым.

Его голос усталый и сиплый, он говорит с заметным акцентом:

— Итак, у нас проблема. — Он указывает на меня. — И ты поможешь решить ее.

Без колебаний:

— Помогу.

— Хорошо. — Он выдыхает через нос, старея лет на десять перед моими глазами. — Рауль Мендоза был хорошим мужчиной, верным солдатом, и ему можно было доверять. Когда Вито Гамбино представил меня своему сыну Дино, я думал, что он такой же, как Рауль. Я видел, как он обращался с моей Алехандрой, и чувствовал облегчение от того, что он присмотрит за ней и будет хорошо к ней относиться. Я обещал верность клану Гамбино. Рауль думал, что Дино его друг, товарищ. — Он опускает свое лицо и вздыхает, прежде чем вновь смотрит на меня. — Это нельзя так просто оставлять. Надо показать пример. — Его выражение лица заполняет гнев, и он говорит сквозь стиснутые зубы: — Сегодня. Сейчас же.

Линг говорит, но очень тихо:

— Я бы хотела, чтобы было все так просто, мистер Кастильо, но одного слова Алехандры мало.

Не хочу признавать, но она права.

Убийственный взгляд Эдуардо устремляется к Линг.

— Вы думаете, она врет?

Линг мгновенно понимает, что оскорбила главаря мафии, но стоит на своем:

— Конечно же, нет. Я верю Алехандре. Бог знает, что любящая женщина ни за что вот так не выдаст мужа без причин. — Она смягчает тон и заявляет: — Нам нужно больше информации. Если Дино будет утверждать, что невиновен, ему нужно алиби. Если он его не предоставит, тогда мы выиграем.

Эдуардо смотрит на меня.

— Ты позволяешь ей говорить за тебя?

Знаю, что этим он пытается оскорбить меня, но я не клюю на его наживку. Просто отвечаю:

— Как я и сказал… она кусается.

Эдуардо не улыбается, а вот его глаза улыбаются.

Моя очередь:

— Я уверен, что Алехандра верит в то, что Дино сделал это. Я видел, как она боролась с собой, и тот самый момент, когда проиграла битву. Она задала все правильные вопросы, и я наблюдал за ее реакцией на мои ответы. Она смертельно боялась сдавать его. — Я заявляю четко: — Я верю ей. И верю, что Дино сделал это.

Эти слова как раз то, в чем нуждается Эдуардо. Он встает и поправляет галстук.

— Я хочу, чтобы этого ублюдка закопали.

Мы спускаемся вниз и входим в главный зал. Здесь появились новые лица, и я догадываюсь, что это Гамбино и его сыновья. Мы входим, а Эдуардо занимает центр комнаты и молча стоит перед мужчинами. Я замечаю, что Алехандры нет, но сейчас она нам и не нужна. Не проходит и десяти секунд, как внимание мужчин обращается к тихому Эдуардо. Он опускает взгляд в пол, затем поднимает его на мужчин.

— Первое на повестке. — Он смотрит прямиком на Дино. — Дино, не мог бы ты встать?

Дино смотрит на своего тестя и, зная свое место, встает.

Эдуардо смотрит на Мигеля. Тот делает шаг вперед и пялится на Дино. Он говорит громко, чтобы все услышали:

— Я, Мигель Кастильо, обвиняю тебя, Дино Гамбино, в убийстве нашего брата Рауля Мендоза.

И вот тут ситуация выходит из-под контроля.

АЛЕХАНДРА

— О боже, — шепчу я, стоя у двери, и слушаю крики толпы разгневанных мужчин, пока мебель скрипит по полу.

Черт.

Я по уши вляпалась.

Ох, черт-черт.

Они ни за что не оставят меня в живых.

Я девушка — ходячий мертвец

ЮЛИЙ

— Я никого не убивал! — кричит Дино, его лицо теперь красное и перекошенное от гнева, который он пытается выместить на Мигеле. Выражение его лица больше говорит «я убью тебя», чем «давай обнимемся».

Я закрываю Мигеля своей спиной и выпрямляюсь. Ни один засранец не поднимет руку на меня. Это будет крайним оскорблением Эдуардо, если в его доме обидят гостя. Ни за что Дино не ударит меня.