За мастерской располагались жилые комнаты, где царили тепло, любовь и пестрые краски. В каждой комнате висели картины. Ученики Торгана скорее были не работниками, а членами его семьи; старшая дочь играла для них в то время, когда все сосредоточенно работали с расплавленным стеклом, и её пальцы едва касались струн арфы, извлекая чарующую музыку.

– Как это не похоже на то, что снаружи, - недоуменно заметил Леллдорин.

– Что именно?
– спросил Силк.

– На улице так мрачно... все серое и неприятное... но когда попадаешь в дом, тебя окружает тепло и уют.

– Постороннему человеку это сразу бросается в глаза, - улыбнулся Торган. Наши дома очень похожи на нас самих. Снаружи скучно, однообразно и мрачно. Ничего не попишешь. Город построили для охраны Ока, и поэтому каждый дом часть крепости. Мы не можем изменить его внешний облик, зато внутри царят искусство, поэзия и музыка. Мы сами одеты во все серое. Очень практично. Наша одежда, сотканная из козлиной шерсти, легка, тепла, почти не пропускает влагу, - но она не поддается красителям, и поэтому всегда остается серой. И если мы снаружи серые, это вовсе не означает, что мы лишены чувства прекрасного.

Прислушиваясь и приглядываясь к стеклодуву, Гарион начинал постигать внутренний мир этих, на первый взгляд, ничем не примечательных людей. Строгая аскетичность облаченных в серые плащи райвенов служила фасадом для общения с миром. За этим фасадом, однако, скрывались совершенно другие люди.

Ученики Торгана были заняты выдуванием миниатюрных флакончиков, которые служили основным предметомторговли с парфюмерами Тол Боруна. Один ученик тем не менее работал поодаль, выделывая из куска стекла кораблик, застывший на гребне волны. Это был юноша с рыжими волосами и пристальным взглядом. Когда он оторвался от работы и посмотрел на Гариона, его глаза удивленно расширились, но он быстро наклонил голову и продолжил работу.

Уже стоя в дверях и собравшись покинуть мастерскую, Гариону захотелось еще раз взглянуть на удивительную стеклянную птицу на зеленой ветке. Воробей был сделан с таким замечательным умением, что у Гариона защемило сердце.

– Вам он нравится, ваше величество?
– спросил молодой человек, который неслышно приблизился.
– Я был вчера на площади, когда Бэйрек представлял вас народу, - объяснил он.
– И узнал вас сразу, как только вы вошли.

– Как тебя звать?

– Джоран, ваше величество.

– Как ты думаешь, можно обойтись без этих "величеств"?
– с грустью в голосе спросил Гарион.
– Никак пока не могу к ним привыкнуть. Для меня это так неожиданно.

– В городе полно слухов, - усмехнулся Джоран.
– Говорят, что вас воспитывал в своей башне, что в долине Олдура, чародей Белгарат.

– На самом деле я воспитывался в Сендарии тетей Пол, дочерью Белгарата.

– Полгарой-волшебницей!
– восхищенно прошептал Джоран.
– Так ли она прекрасна, как гласит молва?

– Я всегда так считал.

– Она и вправду может превратиться в дракона?

– Если захочет - да, - сказал Гарион, - но предпочитает быть совой. Почему-то она любит птиц... и птицы сходят с ума, завидев её. Они не переставая говорят с ней.

– Удивительно...
– мечтательно произнес Джоран.
– Я бы все отдал, чтобы повидаться с ней.
– Он задумчиво сжал губы, как бы прикидывая что-то в уме. Как вы думаете, эта вещица ей понравится?
– вдруг спросил он, касаясь стеклянного воробья.

– Понравится? Да она придет в восторг от него!

– Вы не передадите его ей?

– Джоран!
– воскликнул пораженный Гарион.
– Я не могу её принять. Она слишком дорогая, и у меня нет денег, чтобы платить.

– Это всего лишь стекло, - слабо улыбнувшись, заметил Джоран, - а стекло расплавленный песок, а песок дешевле всего на свете. Если вы считаете, что ей это понравится, пожалуйста, передайте воробья. Прошу вас. Скажите, что его прислал Джоран-стеклодув.

– Передам обязательно, Джоран, - пообещал Гарион, горячо сжимая руку юноши.
– Я сделаю это с большой радостью.

– Я заверну вещицу, - сказал Джоран.
– Стекло не любит, когда его из теплого помещения переносят на холод.
– Он протянул руку к куску бархата, но затем остановился.
– Я не совсем честен с вами, - смущенно добавил он.
– Эта птица вышла очень удачная у меня, и если господа из цитадели увидят её, возможно, и им захочется иметь такие изделия. Мне нужны заказы, чтобы открыть свою собственную мастерскую и...
– он бросил красноречивый взгляд на дочь Торгана.

– ...и ты не можешь жениться до тех пор, пока не заведешь свое дело, договорил за него Гарион.