Шрифт:
Глава III. Семь свойств или качеств вечной природы
Если спросить, как возможно, что Якоб Бёме знал что-либо о невидимых духовных процессах, происходящих во вселенной, то можно ответить, что дух человека един и универсален, и тот, кто знает свою божественную сущность, знает всю вселенную. Если смотреть с духовной точки зрения, то универсальные космические процессы в теле вселенской природы – это внутренние процессы, происходящие в организме макрокосмического человека, зеркально отражённые и вечно повторяющиеся в микрокосме отдельного человека. История Вселенной – это история человека.
I. II. III.
IV.
V. VI. VII.
Когда Единое Вечное, в своём аспекте Троицы и со ссылкой на божественную мудрость, проявляет себя на семи плоскостях существования, это проявление представляет собой семь различных лучей или состояний вечной природы, сравнимых с семикратной шкалой цветов, мелодий, химических веществ и т.д., и все они являются семью различными формами, в которых проявляется фундаментальное Единство. Из этих семи форм или состояний вечной природы первая и седьмая относятся к Отцу, вторая и шестая – к Сыну, третья и пятая – к Святому Духу, а четвёртая представляет собой равновесие, в котором существует разделение между духом и материей.
«Вечная Сущность, желая открыть себя самой себе (достичь самосознания), должна была зародить в себе волю; но поскольку внутри себя не было никакого объекта для её воли или желания, кроме могущественного Слова, которого в спокойной вечности не существовало, семь состояний вечной природы должны были родиться из изнутри. Из них, затем, из вечности в вечность, исходило мощное Слово, сила, сердце и жизнь спокойной вечности и её вечной мудрости». (Тройная жизнь, iii. 21.)
«Первое и седьмое качества должны рассматриваться как одно, так же как второе и шестое, а также третье и пятое; но четвёртое является объектом разделения. Первое относится к Отцу, второе – к Сыну, третье – к Святому Духу». (Clavis, ix. 75.)
Посредством проявления этих семи качеств вечной природы бесконечность божественного бытия не становится ограниченной; это просто семь различных форм, в которых проявляется сила Бога, и существование каждого из этих семи свойств зависит от существования остальных.
«Если я говорю о семи состояниях вечной природы, это не следует понимать так, будто Божество ограничено в отношении объекта и меры. Его сила и мудрость безконечно, безмерно и невыразимо». (Mysterium, vii. 17.)
«Не воображайте, что эти семь духов стоят один подле другого, подобно звёздам, которые видны на небе бок о бок; они все семь подобны только одному духу. Точно так же и тело человека имеет много органов, но каждый орган причастен силе остальных» (Аврора, x. 40). (Аврора, x. 40.)
В том же смысле мы говорим о костях и плоти, артериях, венах и нервах тела – все они составляют единый организм. Точно так же картина состоит из множества различных цветов, каждый из которых обладает определенной индивидуальностью, но их совокупность необходима для создания одной индивидуальной картины.
«Как органы тела человека любят друг друга, так и духи любят друг друга в божественной силе. Нет ничего, кроме стремления, желания и исполнения, и каждый торжествует и радуется в другом». (Аврора, ix. 37.)
Они подобны семи живым и сознательным лучам, содержащимся внутри первоначального бесцветного луча и разбитым на семь различных оттенков при прохождении через «материю».
«Вы должны знать, что один дух сам по себе не может породить другой, но рождение одного духа происходит в результате сотрудничества всех семи. Шесть из них всегда порождают седьмой, и, если бы один из них отсутствовал, другие не могли бы существовать». (Аврора, x. 21.)
«Все семь духов Божьих рождаются один в другом. Один рождает другого; нет ни первого, ни последнего. Последний порождает первого, так же как первый – второго, третий – четвёртого, вплоть до последнего. Все они семь одинаково вечны». (Аврора, x. 2.)
«Если я иногда описываю только двух или трёх как активных в порождении другого духа, я делаю это по причине своей слабости, потому что в моем дегенеративном разуме я не могу сохранить впечатление о действии всех семи в их совершенстве. Я вижу все семь; но когда я начинаю анализировать то, что я вижу, я не могу постичь все семь сразу, а только одно за другим». (Аврора, x. 22.)
Эти семь свойств никогда не превращаются одно в другое; каждое из них вечно сохраняет свою особую сущность. Отношения, в которые они вступают друг с другом, служат для их взаимного прославления, так что, встречаясь друг с другом, они, как струны сладостной гармонии в вечной природе Бога, предстают как пылающие огни жизни и радости. Таким образом, материя никогда не превращается в дух, но освещается и прославляется последним, в то время как дух получает свою телесность из материи и, таким образом, получает возможность проявиться.
Точно так же невежество никогда не превращается в знание, а смерть – в жизнь; но невежественный человек может стать мудрым, если его озарить светом мудрости, а тело, в котором жизнь бездействует, может стать живым, если в нём пробудить активность жизни.
«Каждый из этих принципов строго определён в отношении своей природы, тем не менее, между ними нет антипатии. Все они ликуют в Боге как единый дух. Каждый из них любит другого, и между ними нет ничего, кроме радости и счастья. Их эволюция вечна и никогда не будет иной». (Аврора, x. 51.)
«Чем выше они возвышаются и чем больше воспламеняются, тем больше будет их радость в Царстве Света». (Mysterium, v. 6.)
«Каждое качество духа желает другого, и когда оно обретает его, то становится как бы изменённым в это другое; но его личное качество при этом не теряется, оно просто приспосабливается к другому и проявляет другой вид сострадания (осознания), но оба сохраняют свои особые качества». (Тройная жизнь, iv. 8.)