В глазах Сайнир тут же промелькнуло сомнение. Джервис старался не думать, как именно она поступит, если посчитает его предателем.

— Я не вру, — настоял Джервис. — Если подняться здесь, мы выйдем на улицу, идущую вдоль берега. С одной стороны будут жилые дома, а напротив — стены завода. В некоторых местах, из-за близкого берега и неровного панциря, стен нет — просто здания. Когда я планировал попасть на завод, даже не думал, что всё окажется так просто. Прямо с этой улицы, можно пробраться в один из сборочных цехов, а дальше, не выходя на улицу, в нужный док.

Сайнир продолжала с недоверием смотреть на механика. Все молчали, и Джервису показалось, что тишина будет длиться вечно.

— Это лучше, чем быть убитыми, — мягко проговорил Шер. Ахрам лишь фыркнул и вновь сплюнул на камень.

Наконец девушка кивнула.

— Хорошо. Возвращаемся.

— Из-за него нас всех убьют, — вновь повторил темноволосый слушатель. Но, похоже, спорить он больше не собирался.

— Может и так, — резко отозвалась девушка. — Но будь я проклята Аломаром и самим долбанным Иль’Пхором, если такая вероятность остановит меня от нашего задания.

— Я не доверяю этому азерно, — Ахрам покачал головой.

— Мне плевать, что ты чувствуешь по отношению к нему, — девушка пристально смотрела на подчинённого. — Следи за ним, как за собственной конечностью. Это приказ.

— Иль’Пхоров хер был бы слаще этого приказа, — буркнул слушатель и зашагал по туннелю, удаляясь от голосов солдат. Шер, пожав плечами, ушёл следом. Сайнир пристально и изучающе смотрела на Джервиса. Затем вздохнула и убрала в карман карту. Механик сделал несколько неуверенных шагов за Ахрамом, когда девушка заговорила.

— Выкинешь что-нибудь, и он будет меньшей из твоих проблем. — Голос её звучал ровно, немного певуче. В нём не было угрозы или злости. Лишь сведения, которые требовалось учесть.

Затем она выпрямилась и быстро зашагала за подчинёнными, оставляя Джервиса плестись сзади.

Иль’Пхор вздыхал, и дыхание его походило на проклятия. Извергаемые с ненавистью и злобой, но тихо, едва слышно, со знанием, что время поквитаться ещё не пришло. Звук, будто порыв ветра набрасывался на Аллека, заставляя того сжиматься от страха. Отражался эхом от воды и камня. Осыпал капитана мусором и грязью, давая понять, что ему тут не рады. А затем удалялся, становясь тише, но не исчезая полностью. И замирал вдалеке назойливым, тревожным гулом.

Аллек полз по трубе, временами становившейся столь узкой, что стенки царапали ему кожу. Продираясь сквозь мох и траву. Сквозь грунт, кое-где твёрдый как камень. Полз в кромешной тьме, ведомый лишь шумом потоков над головой, хоть как-то помогающих ориентироваться. Как всегда, считая секунды. Стараясь уловить закономерности и вычислить своё местоположение.

Дважды он заходил в тупик. Возвращался назад, боясь, что уже не сможет выбраться. И каждый раз находил новый путь.

Он полз настойчиво, не позволяя себе останавливаться, перевести дух. Полз, потому что не мог не ползти.

Оставленный во тьме и гробовой тиши, капитан раз за разом прокручивал в голове разговор с Джервисом возле борделя. Вспоминал допрос отца сразу после казни. Повторял про себя, как тот просил Аллека помочь сделать остров лучше. Безопаснее. Справедливее. Сделать то, о чём мечтал и сам капитан. Вспоминал, как ошибся, в очередной раз доверившись отцу.

Теперь Аллек был уверен, что их разговор проходил где-то здесь — под панцирем воздушного бога. Был уверен, что отец как-то причастен к происходящему. Эта мысль вновь и вновь разжигала в нём ярость и обиду. На отца, но в первую очередь на самого себя. В глубине души, капитан не смог поверить в его предательство даже, когда отец привёл солдат к борделю. Даже когда Джервис узнал его голос. Даже несмотря на то, что с самого начала предполагал, что это правда. В глубине души, он не смог поверить в это даже сейчас, и из-за этого злился ещё сильнее.

Тем не менее, от этого осознания — пусть он с ним до конца и не смирился — становилось легче. Если, Аллек и впрямь в нужном месте, то, возможно, сумеет отыскать Венди. Докопаться до ответов на все его вопросы. Сумеет найти всё, что так долго искал. И благодаря этому ощущению, Аллек продолжал ползти в кромешной тьме.

Он не знал, сколько времени прошло, с тех пор, как он вылез из резервуара под панцирем. Несколько часов, но точнее не удавалось определить даже человеку с его опытом. Знал лишь, что с тех пор, как он спустился под почву, прошли уже сутки. Скорее всего, даже больше. А значит, сегодня — день праздника. День, когда генерал Болло приведёт на площадь собранную им армию и заберёт власть у мэра Олси. Времени изменить это оставалось всё меньше, но Аллек ещё мог успеть. Должен был найти хоть что-то, что сможет показать людям и королю. Должен был во что бы то ни стало добраться до правды.

Какой бы она не оказалась.

Аллек поморщился от этой мысли, будто кто-то кольнул его ножом. Только сейчас он в полной мере осознал, что ищет доказательства вины своего отца в государственной измене. И в очередной раз спросил себя, зачем это делает. Учитывая его ненависть к мэру Олси, неужели он не мог оставить всё как есть?

Отец возглавит Иль’Пхор, как всегда и мечтал. Жители найдут в нём спасителя от тирании Олси. Принцесса Тан Гурри поддержит генерала, ведь он всегда умел отлично вешать лапшу на уши. Король найдёт в его лице сильного союзника. Война с Иль’Тартом так и не начнётся, а значит, капитан сдержит своё обещание. Более того, Аллек наконец-то сможет заняться тем, чем должен — сможет помочь многим людям в своём лагере, благодаря родственным связям с новым градоначальником. Сможет изменить город. Сделать его лучше.