— Не в первый раз, — заметил Хок.

— Некорректно, но справедливо, — пожал плечами Дакоста. — Но я, действительно не знал, что делать. Таких случаев нет в учебниках. Они не описываются в научных журналах. Традиционная медицина не лечит таких больных, у этой болезни даже нет названия… Нужно отдать должное вашему другу, старпом. Его замешательство длилось не более тридцати секунд. После этого он просто вырвал все провода, подсоединённые к телу Стаховски, из гнезд системы жизнеобеспечения и начал подключать их к прибору, не имеющему никакого отношения к медицине. Это был калорифер. После этого он открыл свой чемоданчик, давно вызывающий мой интерес, достал оттуда ряд предметов явно оккультного и алхимического назначения, снял панель с калорифера и подсоединил всё это к его внутренней системе. На это у него ушло ещё тридцать секунд. Ещё двадцать — на смешивание каких-то веществ в миниатюрной реторте. Смесь была залита на место слитого на пол охладителя. После этого он очень быстро подсоединил к себе контакты биостимулятора, а входной шнур — к розетке калорифера. После этого он сел в кресло и закрыл глаза…

— Что было дальше? — спокойно спросила я.

— Вот этого я и не понял, — тихо произнёс Дакоста. — Ни один из приборов не был подключён к источникам питания. Аккумуляторы биостимулятора дают энергии не больше, чем нужно для питания электронного будильника. Но, судя по показаниям на табло, через созданную систему хлынул огромный поток энергии. Жизненные показания пациента нормализовались, несмотря на то, что процесс трансформации происходил всё так же бурно. Я понимал, что это может истощить донора, так же как и пациента, поэтому мне пришлось действовать достаточно быстро. Ещё вчера вечером мы обсуждали варианты замедления процесса, но так и не нашли оптимального. Теперь же мне вспомнился способ, который предлагал МакЛарен, отвергнутый мною из-за кажущейся простоты. Я выбрал его только потому, что ни на что другое уже не было времени. И он сработал. Процесс постепенно замедлился, и теперь, при грамотном поддержании Стэна с помощью имеющихся у нас в наличии лекарственных препаратов, он сам прекрасно справится с трансформацией. Вот и всё. Доктор же после этого спокойно разобрал свой прибор, убрал в чемоданчик амулеты, трубки и реторту, предварительно вылив её содержимое в утилизатор, попросил меня ещё часок проследить за состоянием больного и ушёл.

— Теперь я понимаю, почему он отключил камеру слежения, — вздохнул Хок. — Калорифер и алхимические причиндалы… Если кто-то узнает, его лишат лицензии.

— Никто не узнает, — покачал головой Дакоста. — Я не собираюсь никому ничего рассказывать. В данном случае важен результат. Стаховски жив, и это — главное. А я убедился в том, что один из самых загадочных секретов алхимии, связанный с перемещением жизненной энергии в другое тело, не является всего лишь красивой легендой. Правда, у меня всё-таки возник ещё один вопрос. Откуда у него столько этой энергии?

Мы с Хоком быстро переглянулись. Дакоста переводил внимательный взгляд с меня на него.

— Сколько минут он вам отыграл? — наконец спросил Хок.

— В общей сложности почти девять минут. Если б вы видели, как выкручивало Стаховски, вы бы поняли, что донор в этом случае просто не мог остаться в живых.

— С вашего позволения, — Хок быстро поднялся из-за стола, — я схожу, проверю, как у него дела, — он направился к выходу, крикнув по дороге вылетевшему из кухни Микки с подносом: — Кофе через полчаса на мостик!

Плюшевый официант остановился и вскинул лапу к воображаемому козырьку, после чего почесал за ухом и подъехал к нашему столику. Пока он расставлял чашки и кофейник, Дакоста задумчиво смотрел на меня.

— Может, дело в этих амулетах или трубках? — пожала плечами я. — Может, они увеличивают проходящую через них энергию? А что говорит Бетти?

— Она считает, что переливание жизненной энергии — это выдумки. А из области алхимии её интересуют только кулинарные рецепты. Она не знает.

— Я тоже, — с облегчением кивнула я. — Ваш рассказ привёл меня в замешательство. Если б это всё рассказал мне кто-то другой, то я бы решила, что это шутка. Я и сейчас не до конца могу принять ваш рассказ за истину… Нет, я не думаю, что это ваши фантазии. Просто, такое нервное напряжение, сложная операция, ответственность за больного… — я быстро выпила свой кофе и встала. — Думаю, что когда доктор МакЛарен проснётся, вы побеседуете, и всё разъяснится. Главное, не относитесь ко всей этой странной истории слишком серьёзно. И у вас усталый вид, доктор, вам нужно отдохнуть.

— Конечно, — бледно улыбнулся он и взял с блюдца свою чашку.

Уже повернувшись к нему спиной, я услышала, как он пробормотал:

— Добро пожаловать в стадо священных коров…

Джулиан проспал больше суток. Меня уже начало беспокоить, что он никак не реагирует на голоса рядом с ним. На исходе суток Хок попытался его разбудить, но это не увенчалось успехом, после чего мне пришлось пригласить Дакосту. Тот обследовал его с помощью переносного медкибера и сказал, что не находит никаких отклонений, потом сделал Джулиану инъекцию биовитала, надел на его руку уже знакомый мне белый браслет биокорректора и ушёл, пообещав зайти через несколько часов. Но Джулиан проснулся раньше.

Я вернулась с ночной вахты и увидела, что он лежит, с интересом разглядывая потолок.

— Как ты? — спросила я, подсев рядом на постель и взяв его руку в ладони.

— Нормально. Сколько я спал?

— Почти тридцать часов. Дакоста вколол тебе два кубика биовитала и надел вон ту штуку.

— Правильно и сделал, — Джулиан с удовольствием потянулся и снял с руки биокорректор. — Я чувствую себя просто великолепно. Нас по-прежнему не тревожат?

— Враги забыли о нашем существовании.

— Скорее, смирились с ним, — поправил он. — Хотя вряд ли… Как Стэн?

— Дакоста говорит, что нормально, но никого к нему не пускает.

— Возможно, этого хочет сам Стэн, — он приподнялся и сел: — Пора вставать. У меня много дел. А тебе не мешает выспаться после смены.

— Я подумаю над этим, — кивнула я, задумчиво глядя на него. — Дакоста рассказал нам с Раулем о калорифере.

— Так и знал, что он проболтается, — с досадой щёлкнул пальцами Джулиан. — Вообще-то в идеале для этого нужен был тостер, но его не оказалось под рукой.